Развод. Не простить измену - стр. 12
Мания преследования, желания брата не поставить ни одного пятна на своей репутации шли вразрез с методами Антона в бизнесе, когда и взятку надо было дать, и немного схитрить.
Окончательно Стас порвал все отношения со мной больше двух лет назад. Брат говорил, что так ведут бизнес, как мой Антон - отмывают деньги. Может быть, врал и просто искал повод перестать общаться, но…
Но Антон был прав. Мне некуда было пойти.
— Я лучше на вокзале буду ночевать, чем рядом с вами, — прошипела я и толкнула руку мужа от двери. Антон усмехнулся и поймал меня за запястье, дёрнул на себя. Я пролетела эти несколько шагов и впечаталась в грудь мужа. Антон резко развернулся, и я оказалась прижата спиной к второй створке двери.
— Так подумай, что скажет братец, когда завтра все газеты будут трепать о том, что его сестрёнка с бомжами на вокзале…
Я замахнулась, чтобы ударить Антона по щеке. Но муж перехватил и вторую мою руку. Сдавил пальцами одной своей. Приблизился, навалившись на меня всем телом. Я отвернулась. Меня выворачивало от него. Я готова была начать блевать прямо в спальне. Внутри пружина, которая отвечала за самосохранение, вдруг лопнула, и я дёрнулась. Рванула на себя руки, чтобы освободиться.
— Не смей ко мне прикасаться, — выдавила я, и спазм сковал горло. Я запрещала себе рыдать. Я ненавидела себя за то, что все ещё была здесь.
— Противен стал? — дыхание Антона с ароматом табака коснулось меня, и я снова дёрнулась зажать лицо ладонями. — А что изменилось? Только то, что ты знаешь. А ведь все это время, пока ты не знала, я не делал ничего другого. Так же приезжал, обнимал. Только ты не знала, с кем я был до этого.
— Замолчи… — слова клокотали в горле. Я оттолкнулась спиной от двери, стараясь вырваться, но Антон больно впечатал меня обратно в дверное полотно. — Ты чего ждёшь? Что я как собачонка стану слушаться? Команды выполнять? Может, мне ещё язык от счастья высунуть, что в моем доме будет жить любовница мужа?
— Не груби… — хрипло сказал Антон, задевая губами мое ухо. От привычного бархатного шёпота обычно бежали мурашки, а сейчас я ощутила такое чувство гадливости, что с трудом сдерживалась, чтобы не завизжать. — Ты сейчас выбросишь всю свою романтичную хрень из головы и спустишься накрыть ужин…
Он что, мне предлагал ещё за ними и поухаживать? Он совсем обезумел от своей власти? От статуса?
— Нет… — медленно протянула я, смотря в холодные светло-серые глаза мужа. Я пыталась найти в них хоть каплю осознания, но нет. Антону было наплевать.
— Да, моя родная… — усмехнулся он, больно задевая своей щетиной мою гладкую кожу на виске. И снова ничего не дрогнуло. Мне был противен муж. Его слова, прикосновения снимали с меня кожу. Я ненавидела человека, которому подарила самое ценное в этой жизни — свою любовь.