Развод на новый год - стр. 23
Двадцать минут? Теперь гипервентиляция требовалась мне. Сделав несколько глубоких вдохов, я почувствовала, что Люба отмерла и зашевелилась. Она снимала свое пальто и неловко оттягивала ворот платья от шеи, пытаясь обмахиваться ладонью. Папка с бумагами оказалась на полу, как и её сумочка.
Мы молчали, но напряжение становилось таким ощутимым, а вздохи женщины рядом со мной такими тяжелыми, что я поняла - долго это не продлится.
- Софья Николаевна, я… нам… - Люба начала неловко, хотя у нее была прекрасно поставлена речь. Я сама ее этому научила - уверенности и грамотности построения предложений, без запинок и с нужными интонациями. - Я хочу сказать, что ничего из случившегося не планировала.
- Замолчи, пожалуйста.
- Но как же… я тоже не могу так, зная, что из-за меня, что теперь вы… Максим Александрович хороший человек, он добрый, щедрый, справедливый руководитель. Я всегда смотрела на него и восхищалась, но чтобы пойти как-то дальше. Этого…
- Люба, - я не смотрела на нее, и без того зная, что увижу перед собой виноватую гримасу, которая ничего не исправит, - остановись.
- Этого не должно было быть. Просто так вышло!
Последнее слово долетело до меня как пуля, внутри разорвалась шрапнелью, задев все и сразу.
- Вышло? Что вышло, Люба? То, что ты улучила момент и затащила на себя моего пьяного мужа? То, что вы оба были настолько увлечены прелюдией, забыв про гондоны или возможность не спускать весь детородный потенциал Титова внутрь. Экстренную контрацепцию? Подмыться могла, в конце концов! - Голос наполнился гневом, нервом и истерикой. То, что я не успела высказать Максу, теперь могла вывалить на его любовницу.
- Мне жаль.
- Заткнись, Люб. Ненавижу когда мне лгут в лицо.
- Но мне правда жаль.
- Да пошла ты!
Я сделала шаг к двери и громко стукнула по ней кулаком. Развернулась лицом к панели с кнопками и снова попыталась вызвать диспетчера, но больше мне никто не отвечал.
- Софья Николаевна, не надо, нас скоро выпустят и…
Дальше я ничего не слышала, кроме сливающегося в один монотонный звук шума. Перед глазами заплясали белые пятна. Я приложила лоб к холодной металлической поверхности стены, но даже её прохлада не унимала волны бесконтрольной паники и тревоги.
Как и когда меня отсюда выпустят? Я ударила по закрытым створкам еще раз. И еще. Не знаю сколько это длилось и когда меня начали покидать физические силы. Последнее, что помнила, это раскрывающиеся двери и панику в глазах Титова, который протянул руки мне навстречу.
А потом была темнота.
8. Глава 7
Всегда относилась к обмороку как к чему-то ужасному. Сейчас же поняла, что потеря сознания иногда является спасением, забирает все страхи, всю боль, оставляя только одно желание - не приходить в себя как можно дольше. Там хорошо. Там нет проблем и забот. Нет коммунальных счетов, утренней тошноты, внезапно кажущихся такими неудобными шпилек, бывших мужей и их беременных любовниц. Только темнота и абсолютная тишина.