Развод на миллион: любовь или боль - стр. 13
– Да, отлично, спасибо.
Мы оформляем договор – и я получаю внушительный перевод на свою карту. Мне становится немного спокойнее. Да только много ли это – сто семьдесят тысяч рублей, когда у меня ни работы, ни помощи, и два маленьких ребенка?! Тем более в Москве?! Марку и Авроре нужны одежда и игрушки, средства гигиены и лекарства. Нам нужно снять квартиру, а если не выйдет – купить билеты в Читу. Деньги улетят в трубу с бешеной скоростью...
Конечно, можно попробовать устроиться на работу, но кто тогда будет сидеть с детьми?! Не факт, что получится быстро записать их в сад. А уж няню нанимать для таких малышей – это просто сумасшедшие траты...
Мы возвращаемся к Марине, чтобы пообедать. Ни подруги, ни ее парня дома нет, они на работе. Тем лучше: можно немного расслабиться, похозяйничать на кухне за приготовлением супа, позволить Авроре и Марку играть на полу и кричать... Честно говоря, им нужно расслабиться еще больше, чем мне: для таких малышей переезд – огромный стресс, новые люди, новая планировка, новые вещи, новые запахи... Интересно – но довольно тревожно.
Я решаю не заморачиваться: делаю картофельное пюре, овощной салат из помидоров и огурцов, нарезаю хлеб и ставлю перед детьми по тарелке:
– Марк, Аврора, за стол!
Сынишка прибегает сразу, а Аврора где-то затихарилась, молчит...
Я зову ее снова:
– Аврора, пюре остынет! – но дочка все равно не торопится, занимаясь чем-то в углу комнаты.
Я подхожу ближе и чуть не вскрикиваю от ужаса: Аврора нашла где-то фломастеры и теперь старательно водит самым темным – черным, – прямо по обоям, оставляя за собой абстрактные детские каракули...
10. 10 глава
– Аврора, что ты делаешь?! – строгим голосом спрашиваю я у маленькой дочери, с огромным трудом сдерживая сильные эмоции: злость, гнев, желание шлепнуть ее по заднице... Прекрасно знаю, что это не поможет, знаю, что это только усугубит ситуацию, ведь в двухлетнем возрасте дети не понимают, что рисовать на стенах – плохо. Можно объяснять это, повторяя снова и снова, но в конце концов все равно найдешь где-нибудь, где нельзя, детские каракули.
– Исявать! – заявляет дочь гордым голосом и тянется, чтобы оставить очередной след на светло-кремовых обоях чужой квартиры.
– Нет, Аврора, здесь нельзя рисовать! – говорю я строго и забираю у нее фломастеры, которые она бог знает где нашла...
– Дай! – сразу начинает хныкать малышка. – Исявать! Мама, дай!
– Аврора, рисовать нужно в специальном альбоме для рисования, либо на улице, мелками на асфальте... но на стенах – нельзя!
Мои увещевания, разумеется, приводят к прямо противоположному эффекту: вместо того, чтобы успокоиться, отдать мне фломастеры и пойти обедать – между прочим, пюре уже остывает! – Аврора начинает рыдать и требовать фломастеры обратно. От ее громких криков у меня закладывает уши, а через минуту, посмотрев на сестру, к истерике присоединяется и Марк.