Развод на миллиард - стр. 20
Сначала — родной отец. А затем и муж.
Расул ещё мог бы дать мне развод. На драконовских условиях, но хоть как-то. По крайней мере, он не отрицал возможность обсуждения, когда я ему предъявила, что в курсе беременности Марии, а он мне внаглую выпалил, что у него будет ещё один сын. Наверняка умнее и мужественнее, чем наш Камал.
Не знаю, любил ли он вообще когда-нибудь нашего сына… Наверное, любил. Очень по-своему. Не понимал, ругался на него, но всё равно любил. А любовь Расула, как и его ненависть, не ведает границ. Да и выглядят они примерно одинаково. Он чуть ли не силой заставлял Камала учить математику, иностранные языки и — что самое ужасное для Камала — обращаться с оружием. Мой сын ненавидел насилие, не понимал, как можно убивать животных ради удовольствия. Не понимал, зачем в мире существуют война и жестокость.
Мой мальчик был святым. Расул не мог этого не осознавать. Он видел, что сын его растёт добрым, творческим и совершенно беззлобным. А поселить в нём хоть чуточку злобы было невозможно. Расул всё понимал. Он любил Камала. Любил настолько, что после смерти сына, Расул несколько недель не показывался из своего кабинета. Лишь раз я услышала, как он плачет. В одиночестве. За закрытыми дверями.
Его обвиняли в убийстве собственного ребёнка. Разумеется, то был несчастный случай. Но, как именно всё случилось, Расул никогда мне не рассказал. Следствие закрыли. Ахмедова признали невиновным. Но чёрная тень уже легла на его репутацию.
— Если будет развод, — холодно объяснил он мне тогда, после тех страшных недель взаперти, — все решат, что ты считаешь меня виновным. Неважно, что в этом случае ты будешь говорить. Людские языки упрямее мозгов. Это убьёт бизнес. Так что отныне и навсегда мы будем неразлучны. Запомни это, Карина.
И я запомнила.
И смирилась.
И почти отреклась сама от себя.
Как и от своего сердца.
— Устала? — Арслан подходит ко мне после очередных переговоров.
Я медленно пью глоток за глотком воду — так мне становится немного спокойнее и чуть меньше болит голова.
— Нет-нет, — быстро отвечаю. — Жарко здесь просто.
— Отлично, — Сафаров как-то загадочно улыбается.
Не могу раскусить, что она хочет мне поведать своей улыбкой.
— Что-то не так?.. — настороженно переспрашиваю.
Он начинает улыбаться ещё шире. Потом вдруг подносит ладонь к моему лицу. Я рефлекторно дёргаюсь. Арслан, тем не менее, дотрагивается пальцами до моего подбородка.
— Вот здесь, — говорит он тихо, — у тебя след от шоколадки.
— Ой! — тут же спохватываюсь и ищу глазами, куда я подевала свою сумку, где у меня есть маленькое зеркальце. — Не надо было есть эти конфеты…