Развод. Месть. Любовь - стр. 19
Я понимаю, что как раньше уже не будет. Но я уверен, что мы сможем найти компромисс. Ты знаешь, почему так случилось, я говорил тебе правду. И я ни капли себя не обелял перед тобой тогда. Это не снимает с меня ответственности и вины.
Также хочу заявить, что я не покупал никакой недвижимости для другой женщины, что вы все называете любовницей. Я не ездил ни с кем, ни на какие курорты. Фото, выброшенные в сеть, частичный монтаж. Мои юристы уже получили документы, это подтверждающие. У меня была одна поездка, с которой и была сделана эта нарезка. Мой контракт со спортивным брендом предусматривал съемку рекламы на Карибах. Там же, в то же время, проживали мой ребенок и его мать. Мы виделись несколько раз. И да, я оплатил им этот отдых. Думаю, вы своим детям тоже оплачиваете.
Мне жаль, что я не нашел смелости рассказать своей жене о ребенке раньше.
— А ваша мама? Она говорит, что ваша жена когда-то разрушила ваши отношения с Асей Крыловой. Это правда?
— Моя мать не в себе.
— Но измена все-таки была? — ведущая прищуривается. — Или я что-то не так понимаю? Ребенок от другой женщины…
Ермаков снова смотрит ровно в камеру.
— Я сказал все, что хотел.
— Наглец! — мама разводит руки в стороны. Папа из кухни тоже что-то кричит.
Не хотел смотреть и слышать, а сам включил там телевизор, похоже.
— На всю страну, — шепчет бабушка, а мой телефон взрывается новой волной уведомлений.
Я боюсь его в руки брать, не то что читать. Его интервью — бомба. И она взорвалась. Громко. Нас всех сейчас закидает осколками.
Всхлипываю, потому что в глазах снова слезы. Зачем он пошел на телик? Зачем дал это интервью? Он ведь только хуже сделал. Усилил инфоповод. Теперь вся эта свара не затихнет. Я надеялась, что еще максимум пару дней мне придется отсиживаться дома, пока о нас не забудут. А теперь?
Демид снова думал лишь о себе. Себя обелял. Перед фанатами, рекламодателями. Возможно, думал, что и передо мной. Но мне он сделал только хуже. Унизил еще сильнее.
Даже если фото — подделка, даже если документы фальшивые, какая, к черту, теперь разница?
Он вынес это на всю страну. Он поступил, как та самая журналистка. Не подумав о других. Обо мне не подумав.
Перещелкиваю канал, выдыхаю.
— Ты как? — бабушка приобнимает за плечи.
— Нормально, — трясу головой.
— Может, тебе уехать, внучка?
— Ну куда она поедет? — мама хватается за сердце. — Я ее никуда не отпущу. Чтобы эти стервятники ее совсем с ума свели? Тут мы ее поддержим. А там? Она будет совершенно одна. Так не должно быть, мы семья. И в горе, и в радости, мама!
— Майя права, — папа выходит в гостиную с красным от гнева лицом. — Саша должна остаться у нас. Если эта сволочь нарисуется, я ему голову оторву. Вот этими вот руками. Пусть только попробует к моей дочери приблизиться. Пусть только попробует!