Развод. Исправить ошибку - стр. 3

Широкими шагами направляюсь к мужу. Но останавливаюсь на полпути, ловя его предупреждающий взгляд.

— Просто дай мне уйти, — говорю настолько спокойно, как только могу. Хотя хочется кричать и… истерить.

Глаза жжет, но не даю пролиться ни слезинке. Позже. Можно будет выплакаться позже. А пока нужно быть сильной. Я не могу расклеиться. Не сейчас. Тем более, когда я отвечаю не только за себя.

Муж всматривается в мое лицо. Долго, будто ищет что-то в нем. После чего качает головой.

— Сиди здесь, пока не успокоишься! — вытаскивает ключ с внутренней стороны замочной скважины и захлопывает дверь.

Сумка падает к ногам, подлетаю к двери, нажимаю на ручку ровно тот момент, когда раздается звук закрываемого замка.

Вот же козел!

— Открой! — дергаю ручку, кулаком стучу по двери. — Открой дверь, скотина!

— Вернусь через пару часов, — голос мужа звучит приглушенно, после чего раздаются удаляющиеся шаги.

— Выпусти меня, кому сказала! — не перестаю лупить по двери, даже когда шаги затихают.

Но меня никто не слышит. Никто! Силы заканчиваются. Оседаю на пол, прислоняюсь к стене.

— Я добьюсь развода, — обнимаю себя. — Тебе не нужен папочка, который не может удержать член в штанах.

Глажу живот. "Подарок" ощущается через ткань джинсов хуже раскаленного железа.

3. Глава 3

Два года и два месяца спустя

— Мама, — лопочет сынишка и тянет ко мне свои маленькие ручки, пока я передаю его пожилой соседке в длинном зеленом платье и с темными волосами, в которых слишком хорошо виднеется седина.

Сердце сжимается, когда смотрю за свое рыжее с голубыми глазками счастье. Не перестаю удивляться, что он хоть что-то взял от меня. Ведь в остальном — полная копия отца. Воспоминания о Леше болью отдается в груди, и я отмахиваюсь от них, натянуто улыбаясь.

— Теть Зин, простите, что напрягаю, — сжимаю в руке сумку, бежевый плащ успела набросить на плечи, прикрывая узкие джинсы и рубашку в клеточку. — Я бы его с собой взяла, но меня так срочно вызвали, что, боюсь, придется побегать. А садик сегодня не работает.

— Перестань, — отмахивается женщина, прижимая к груди Сашеньку, у которого начинают слезиться глазки. — Как твоя бабушка поживает?

Закатываю глаза.

— Как обычно, порется на своих грядках. Посевной сезон же начался. Я все предлагаю ей переехать к нам, чтобы не перенапрягалась, но… — взмахиваю рукой. — Ладно, я побежала, — с благодарностью смотрю на свою спасительницу, после чего тянусь к сыну и целую его в обе пухлые щечки. — Не шали, — грожу пальцем перед его носом и усмехаюсь, когда Сашенька за него хватается. — Еще раз спасибо, — аккуратно забираю руку.