Развод. Исправить ошибку - стр. 2
— А что? Не видно? — смотрит на меня, криво усмехаясь.
В ее глазах появляется коварный блеск. После чего она резко разворачивается, бросается на шею к моему мужу и целует его в губы.
Я думала, что большей боли мне не испытать. Но ошиблась. Сердце, которое билось, хоть и медленно, останавливается. Иссыхает. Становится бесполезным куском мертвой ткани, отравляющим кровь.
Мысли будто по полочкам раскладываются.
Я не собираюсь больше на это смотреть!
Уйти. Мне нужно уйти! Скрыться из этого дома. Исчезнуть из жизни мужа. Навсегда! Резко кручусь на месте и быстро ухожу, закрыв за собой дверь.
По пути залетаю в нашу комнату. Слышу глухие шаги за спиной. Беру сумку, стоящую на полу около окна. Собираюсь повернуться к шкафу, но взгляд цепляется за белую подушку. Бегу к ней. Откидываю в сторону. Хватаю «подарок», засовываю в задний карман джинсов.
Жалею, что успела разобрать вещи. Распахиваю дверцы деревянного шкафа, сваливаю одежду с полки в сумку, часть падает на пол. На вешалке висят два моих платья, вместе с деловым костюмом мужа, но к ним я не притрагиваюсь. Сажусь на корточки. Засовываю упавшие вещи в сумку. Выпрямляюсь. Поворачиваюсь.
— Куда ты собралась? — голос мужа пугает.
Поворачиваю голову, он стоит в дверном проеме.
Его ноги широко расставлены, руки сложены на груди, взгляд цепкий, прищуренный.
— Ухожу, — крепче сжимаю ручки сумки.
— Сначала поговорим, — произносит он жестко. — Я не собирался с ней спать, — делает шаг ко мне.
Выставляю руку перед собой.
— Не подходи, — хриплю. Прочищаю горло. Набираю больше воздуха, заглядываю мужу в глаза, но раскаяния там не вижу. — Не собирался? Серьезно? — хмыкаю, в груди вспыхивает пламя ярости. Оно так жжет, что мне едва удается устоять на месте. — Не собирался трахать Лику?! А как тогда получилось, что сделал это?
— Я думал, что это ты, — цедит он.
— Я?” — неверяще смотрю на него. — Ты хоть понимаешь, насколько это бредово звучит?! — повышаю голос.
— Не истери! — трет пальцами виски.
— Чего?! — глаза лезут на лоб. Представляю, как запускаю в мужа сумкой. Но она мне еще нужна. Стискиваю челюсти. Желудок сводит, меня начинает тошнить. На языке оседает горечь, тяжело сглатываю. — Уйди с дороги, — шиплю.
— Хватит! Не хочешь говорить по-хорошему, да? — Леша сводит брови у переносицы. — Тогда сиди здесь, пока не успокоишься, — Леша кладет ладонь на дверную ручку, молниеносно делает шаг в коридор.
У меня чуть нижняя челюсть на полу не оказывается. Дыхание спирает. А боль, которая все не собирается затихать, сливаться с яростью, превращаясь в ненависть. Лютую ненависть.