Развод - это больно - стр. 10
Снова сердце сжимает, и грусть накатывает.
– Так, не кисни, Светлячок, – тут же меняет тему. – Тут ты права. Я для семьи не создан. Ответственность, дети орущие, претензии, контроль. Ну на фиг, – кривится он.
Мы замолкаем на несколько секунд, каждый в своих мыслях.
– А помнишь, – вдруг вспоминает Кир, – как ты меня пыталась заставить в дочки-матери играть?
– Помню, – смеюсь я. Моя мать иногда оставляла меня у тёти Наташи, когда уходила куда-то. – Нам тогда было лет по шесть.
– Ну, тебе шесть, а мне-то уже девять.
– Да, тебе не нравилось, но ты терпел, – вспоминаю с улыбкой.
– На самом деле мне нравилось, – признаётся Кир с хитрой улыбкой. – Но я не мог признать, что увлекаюсь девчачьими играми.
– Поэтому ты чуть не утопил мою куклу?
– Ну а что? Я хотел её искупать, а она выскользнула из рук. Ну бывает, чё ты! – толкает меня плечом.
Смеюсь. Такой он забавный, и с таким задором рассказывает всё это. На душе отпускает.
– Хорошие времена были, – вспоминаю с тоской наши беззаботные игры.
– Согласен. Так вот, с тобой у нас семья была прекрасная, я помню, – снова шутит он. – Это так и осталось моим главным опытом семейных отношений.
– Дурак ты, – смеюсь я.
– Сама дура, – беззлобно бросает он.
Смотрим друг на друга и снова прыскаем от смеха. Потому что это тоже фразочка из детства.
– А помнишь, как мы залезли в шкаф? Это типа была наша машина, и мы куда-то долго ехали?
– Помню. Я честно “вёл мотор”, пока ты на заднем сидении успокаивала “нашу дочь”.
– Чёрт, Кир, а почему мы не общались столько лет, а? – вдруг сама задаюсь вопросом.
– Ну так я ж чем старше становился, тем большим распиздяем был, а ты отличница, заучка. Не по пути нам было, – разводит руками.
– Это да, – киваю грустно.
– И как, дал тебе что-то в жизни твой красный диплом? – смотрит на меня скептически.
– Нет, – горько усмехаюсь. – Ни хрена не дал. Зато мама была довольна.
– Ой, давай только не будем вспоминать про твою мамашу, – кривится Кир. У них всегда была взаимная нелюбовь. – Пойду я лучше ещё чайку поставлю.
Уходит на кухню, а его телефон, лежащий на полу рядом, вдруг вспыхивает входящим звонком.
На экране светится фото эффектной брюнетки, и названа она у Кира в телефоне “Любимкой”.
Вот, значит “Любимка” у него есть, а говорил, что любви нет.
Кир возвращается.
– Тебе звонили.
Смотрит в экран, убирает телефон в карман.
– Ничего важного, – отмахивается небрежно.
Становится обидно за эту Любимку. Хочу что-то сказать, но тут раздаётся звонок уже в дверь.
– Только не говори, что это мамаша твоя вернулась? – хмуро смотрит на дверь Кир. Но это оказывается именно она. – Помяни чёрта, – бурчит он под нос.