Развилка - стр. 5
В животе заурчало. Организм молодой и требовал пищи. Но сначала я доложился взводному, младшему лейтенанту Ерофееву. Рассказал про шум, который слышал, и он побежал к ротному.
Взяв свой котелок, я подошел к бачкам с едой, получил пайку и присел в окопе. Пока насыщался, появилась немецкая «рама». Разведчик кружил над нашими позициями, и я представил себе, что пилот видит сверху. Поле. Редкие рощи. На востоке густой лес. И перед ним неровные линии траншей.
– Не зря летает, сволочь, – посмотрев в небо, сказал кто-то из бойцов. – Наверное, скоро обстрел будет.
«Это само собой», – подумал я, но промолчал и кинул взгляд в сторону недостроенного блиндажа неподалеку.
От «рамы» отделилась темная точка, и по позициям разнесся истошный крик:
– Бомба!!!
Новички из последнего пополнения задергались, а ветераны сохранили спокойствие и правильно сделали. Разведчик бомбы бросает редко, а вот агитационными листовками сыплет постоянно.
Темная точка, приближаясь к земле, распалась еще на несколько, а потом еще. В воздухе закружились белые листы, и целый ворох опустился на наши окопы. Так и есть – листовки.
Сам того не желая, я подобрал одну из них и взгляд заскользил по тексту:
«Бойцы Красной Армии! Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно! Интернациональные жидово-коммунистические преступники гонят вас на бойню. Они говорят, что немецкая армия собирается вас поработить, но это не правда. Солдаты Вермахта несут вам освобождение от большевистского ига.
Эта листовка служит пропуском для сдачи в плен. Гуманное отношение гарантируется. Помните о своих родных – вы нужны им. Всех, кто окажет сопротивление, ждет смерть».
– Отдай! – ко мне подскочил лейтенант Ерофеев и вырвал лист из рук.
Я не спорил. У командира приказ – уничтожать немецкие листовки. Если откажется, вмешается политрук и ему придется туго. Это понятно.
Лейтенант пробежал по траншее и собрал все листовки, какие смог. Неопытный еще. Другой бы старых бойцов заставил шевелиться, а он все сам да сам. Поэтому часть прокламаций уцелела. Не потому, что бойцы собирались сдаваться в плен, а просто им нужна бумага для самокруток. Я не курящий. Мне без надобности. А остальным что делать, когда табак еще есть, а бумаги на пять километров вокруг не найдешь? То-то же…
Обед закончился. Как и другие бойцы, я должен был взяться за лопату. Однако начался обстрел.
Противно завыли мины и, подхватив оружие, я юркнул в блиндаж и притих.
Череда взрывов прошлась по нашим позициям. Первая серия. Следом вторая и третья. Под обстрелом вся храбрость куда-то уходит и в голове только одна мысль: