Развилка на зелёном поле - стр. 17

Не думать. Не думать. Не думать.

В мыслях вернулась к информации, которая уже несколько минут не давала мне покоя. «Если будешь послушной…», обращалась ко мне Эми в своей записи. То есть повиноваться этому «человечишке»… Терпеть его глупые фантазии? Облить шоколадом, словно женское тело – трюфель! Как же стало противно, да и не в моём характере становиться рабой. Я не собиралась изменять своим принципам и желаниям в угоду другим людям, даже если от этого зависела моя жизнь. Ну уж нет.

– Я найду другой способ выбраться! – сказала я в пустоту. – Найду!

Спустя три часа ко мне вернулась Арлетт. За это время мне удалось подремать. Горничная принесла ужин, и когда я проснулась, она возилась в ванной. Я слышала, как лилась вода. Значит, ей дали добро на то, чтобы помочь мне помыться. Обрадовалась мысленно.

– Я принесла заживляющую мазь, – весело сообщила Арлетт, когда я медленно брела к ванне. – Она обезболивает. Сразу после мытья нанесу на ваши раны. Утром вы должны почувствовать себя легче.

Я практически растворилась в теплой воде, едва погрузилась в ванную. Божественное чувство! И Арлетт владела мылом и мочалкой так ловко, умело и быстро, что я почти почувствовала себя дома. У неё были руки матери – заботливые, нежные.

– Как зовут твою дочку, Арлетт?

Она не отвечала.

– Ты замужем?

Покачала головой «нет».

Она не хотела говорить со мной или боялась?

– Сколько их было до меня? – послышался мой очередной вопрос. И Арлетт сразу поняла, о чём я.

– Мадам…

– Зови меня Адриана.

– Нет, мадам, я должна называть вас Нанда.

– Хорошо, – согласилась я и мягко улыбнулась. – Только прошу, не зови меня «мадам». Тем более, я из Ирландии, и это обращение звучит слегка нелепо.

– Хорошо, мадемуазель Нанда.

– И без «мадемуазель».

Впервые мы улыбнулись друг другу, но стоило мне напомнить вопрос, как Арлетт тут же спрятала взгляд в мочалке, а потом села позади, чтобы аккуратно помыть спину. Я шикала от боли. Мыло щипало кожу, но я, как могла, терпела.

– Мне нельзя с вами разговаривать, – извиняющимся тоном произнесла горничная.

– Нас всё равно никто не слышит. Я же не прошу многого.

– От того, что вы узнаете ответы на свои вопросы, жизнь вам это не спасёт, – призналась Арлетт и принялась ополаскивать мне волосы.

– А что тогда спасёт?

– Здравый смысл.

– По-твоему, у меня есть шанс?

Арлетт сочла более благоразумным опять промолчать. Для меня такой ответ означал одно – ШАНСА НЕТ.

У меня в душе всё перевернулось и встало на свои места, но уже в другом порядке. Я не хотела мириться с такой правдой.

Выбравшись из ванной, я выпрямилась, а Арлетт подала большое синее полотенце, в которое я сразу завернулась, чувствуя, как гневная дрожь, словно электрический ток, пробежала по моему телу.