Разведчик Линицкий - стр. 58
Мог ли Врангель сообщить об этом предложении людям, против своей воли покидавшим страну, которую они любили; морякам, чей бело-синий Андреевский стяг покидал навсегда колыбель Черноморского флота под бронзовым взглядом Нахимова, Корнилова и Лазарева?!
Около четырех часов последний транспорт – «Россия» – покинул Керчь. На 126 судах было вывезено 145 693 человека, не считая команд. За исключением погибшего миноносца «Живой», потерянного в Черном море и, несмотря на поиски, так никогда и не найденного, все корабли прибыли в Константинополь.
С началом плавания к унынию и страху перед неизвестностью у тех, кто покинул родину, прибавились и физические страдания: голод, жажда, болезни, нашествие вшей, которые потом донимали их все время и в лагерях. И трудно сказать, что в этом перечне было ужаснее. Разместились все в страшной тесноте, попавшие в трюмы задыхались от духоты, а те, кому досталась палуба, мерзли от холода. Из-за неравномерности загрузки некоторые суда шли с большим креном, грозя перевернуться в любой момент. Так, на «Херсоне» периодически раздавались команды, по которым все должны были перебегать то на правый, то на левый борт, чтобы как-то выровнять судно. В этом переходе особенно тяжело пришлось женщинам, детям и пожилым людям. Несколько стариков и младенцев умерло.
Не хватало продуктов. На том же «Херсоне», например, в день на человека выдавалось по стакану жидкого супа и по нескольку галет. Буханку хлеба там, где он был, делили на 50 человек. Через четыре дня такого питания те, кто не имел с собой никаких съестных припасов, уже не могли подниматься на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Выручали мучные лепешки. В трюмах добывали муку, размачивали ее в воде и полученным тестом облепляли трубы, по которым шел пар.
Однако не все находились в одинаковых условиях. Некоторые успели перед погрузкой пограбить склады и неплохо обеспечить себя, а эвакуировавшиеся из Ялты так и вообще запаслись вином, которым пытались заглушить горечь поражения и страх перед будущим. Продовольствие расхищалось и непосредственно из тех небольших запасов, которые были на кораблях. В кают-компаниях, где, как правило, размещались штабники, были и пьянство, и карточные игры, и даже танцы под фортепьяно. В пьяном виде скандалили, заставляли играть оркестры в то время, как сидевшие в трюмах испражнялись под себя. Устраивали на кораблях военно-полевые суды и даже приводили смертные приговоры в исполнение. На транспорте «Саратов» для высших чинов корпуса подавались обеды из трех блюд, готовились бифштексы и торты. На броненосце «Алексеев» видели даму, выгуливавшую собачку. В рядовой беженской массе можно было услышать такие слова: «В конце концов, как ни относиться к большевикам, а нужно прийти к заключению, что они оказали русскому народу огромную услугу: выбросили, выперли за границу весь этот сор, всю эту гниль…»