Развал/схождение - стр. 38

– Нет, про его нынешний бизнес я ничего не знаю.

– В общем, предлагал я ему ссуду. Причем, на весьма приемлемых условиях. Но Федор наотрез отказался. Гордый.

– Да. Он – гордый… А вот она…

– …а она – стерва конченая, – убежденно докончил Виктор Альбертович. – Слушай, Настя, а как ты в квартиру попала? Если Федор, как говоришь, уже не ходячий?

– Мне Лариса Васильевна открыла, домработница наша. Помнишь?

– Прекрасно помню, душевная была тетка. Погоди! Так Ольга что, не выгнала ее?

– А зачем? – печально отозвалась Глинская. – Где ты, Витя, сейчас найдешь такое золото? Да еще за такие смешные деньги. Это как в классической барской усадьбе: хозяева меняются, слуги остаются. Хотя… Что касается персонально Ларисы – она не слуга. Она – друг, преданный друг…

Санкт-Петербург, 29 октября, сб.

Когда лучшая подруга узнала, что Наталья ушла от Наровлянского, не прожив с ним и двух месяцев, то, компенсируя небогатый внутренний запас непечатных выражений, выразительно покрутила пальцем у виска. Когда же несколько дней назад выяснилось, что вдобавок Натаха еще и вернулась к своему бывшему мужику (он же – бывший опер), – почти всерьез озаботилась психическим здоровьем подруги. Ибо человек, а вернее будет сказать – женщина, находясь в уме здравом, ни за что не поменяет солидное, обеспеченное, во всех отношениях положительное «шило» на грубое, пьющее, с позором вычищенное с полицейской службы «мыло».

Конец ознакомительного фрагмента.