Разум и Бездна - стр. 14
–Я не боюсь, – возразила Вера. – И не впадаю в безумие. Я говорю о том, что предчувствую. Океан был пуст на нашем пути – но это не значит, что он пуст везде. Мои ощущения не менее ценны, чем твои ученые выводы.
–И что же ты предлагаешь? – спросил он с раздражением в голосе. – Запугивать всех остальных сказкой о Кашалоте? Зачем?
–Мы должны быть готовы к тому, что увидим в конце пути, – ответила Вера. – Должны суметь в нужный момент справиться со страхом и принять правду.
–То есть позволить этому “хозяину” нас сожрать?
Вера осуждающе посмотрела на старшего брата.
–Нет. Но не стоит его злить. Возможно, с ним удастся поговорить. Возможно, он видит в нас только жертву, а может и нет. Мы бессильны в сравнении с ним. Мы можем или убежать, или вступить в контакт с ним. Узнать от самого Океана, что есть этот Океан, что это за Соединение, о котором он говорит… Узнать, что мы можем здесь найти.
Ян покачал головой и усмехнулся, а затем, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты. Вера обратила свои блестящие глаза к Юлию, и он увидел, как по ее щеке течет слезинка.
–Я прогоню этого Кашалота, Вера, – вдруг сказал он неожиданно для самого себя. – Не сомневайся и не бойся. Пусть он и Хозяин, но мы – Семья, и мы не дадим друг друга в обиду.
Сказав эти слова, Юлий вышел из комнаты вслед за братом, и Вера осталась одна.
Глава 3
В большой общей зале Юлий застал Михаила и Германа – двоих старших братьев, признанных лидеров и самых авторитетных членов Семьи. Лекарь Михаил, самый старший брат, стоял возле карты Океана, расположенной на большом круглом столе. Михаил был высоким худощавым человеком с пронзительными глазами, холодным взглядом и и седеющими волосами. Он всегда казался уставшим, часто сутулился, медленно двигался, как будто борясь со слабостью, и от этого казался еще старше; но в его лице и во взгляде всегда чувствовались мощная воля, энергия разума и повелительный настрой. Юлий не помнил ни одного случая, чтобы кто-нибудь осмеливался повышать голос или перебивать Михаила – даже Герман и Ян, которые сами были очень волевыми людьми.
Кузнец Герман расположился на скамье вдоль стены, поодаль от освещаемого потолочным светильником стола. Чернобородый силач сидел, скрестив мускулистые руки на груди и недовольно, исподлобья смотрел на склонившегося над картой Михаила.
–Братья, – обратился к ним Юлий, едва переступив порог залы. – Я уверен, что нам всем нужно приготовиться к тяжелому испытанию. Дом в опасности.
Михаил и Герман одновременно повернули головы в его сторону. На их лицах он не прочел ни удивления, ни испуга, но все же оба выглядели огорченными.