Разум и Бездна - стр. 17
Этот звук был не особенно громким, но таким мощным, что проникал сквозь толстые стены и заставлял заметно вибрировать пол. Очень низкий, ровный, медленно нарастающий гул.
–На нас нападают! – снова прорычал голос Германа.
–Отец! – вдруг воскликнул Юлий, приподнимаясь на четвереньки и озираясь по сторонам, как будто ища воплотившуюся фигуру родителя. – Отец! Ты слышишь? Что происходит?
Отец не ответил. Уж не разбилась ли тумба с его прахом от этой встряски?… Юлий поднялся на ноги и тотчас же почувствовал, что пол не только дрожит, но и ощутимо качается под ногами. Он увидел Германа, ухватившегося обеими руками за край стола. По виску кузнеца стекала струйка крови – видимо, он тоже упал от толчка и ударился головой.
–А где Михаил? – срывающимся голосом вымолвил Юлий.
Глаза Германа расширились – он, видимо, в яростном пылу забыл о старшем брате. Резко обернувшись, он вдруг издал сдавленный крик и бросился в угол комнаты. Юлий последовал за ним.
Михаил лежал навзничь с открытыми глазами, все его тело мелко дрожало, губы шевелились, как будто беззвучно говоря с кем-то.
–Что с ним? – испуганно прошептал Юлий.
Герман опустился на колени рядом с братом и несколько секунд смотрел на его лицо.
–Михаил! Михаил, что с тобой?… – позвал Юлий.
Михаил продолжал немо шевелить губами. Герман вдруг повернулся к Юлию.
–Брат!… Срочно беги в башню. Заряди большой метатель. Скажи Иосифу – пусть готовится к сражению!
–Но ведь Михаил говорил…
–Нет времени! Скоро все начнется!
Юлий не хотел покидать больного Михаила, но глаза Германа засверкали такой решимостью, что он не решился перечить. Круто развернувшись, он со всех ног побежал к выходу в общий коридор. Там были двери на лестницы к жилым комнатам, проем привратного зала, напротив него – проход к залу с тумбой Отца, а в дальнем конце коридора начиналась винтовая лестница на Башню.
Юлий побежал было к этой лестнице, но вдруг приостановился напротив комнаты Отца.
“Все-таки Отец самый мудрый из нас! Он подскажет, как поступать правильно”…
Он сделал несколько шагов вправо, перешел порог комнаты – и, увидев то, что там происходило, не сумел сдержать изумленный возглас.
Тумба с прахом Отца была охвачена голубоватым свечением. Ее передняя поверхность была прорезана большой трещиной, из которой снопами вырывались голубые искры. Раздавался сухой треск, а кристальный шар наверху тумбы слабо и неровно мерцал, как будто теряя силу с каждой секундой.
–Отец!.. – испуганно проговорил Юлий. – Что с тобой? На тебя кто-то напал? Как помочь?
Раздался протяжный звук, как будто стон, дробный, распадающийся на звенящие буквы и обрывки слов. Голос Отца – Юлий узнал его – но искаженный и отдающий металлом, потерявший всю прежнюю величавость. Ничего нельзя было разобрать.