Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня - стр. 67

– Ты что, пойдешь со мной? Ты решишься на это ради меня?

Адам чуть улыбается, сдерживая смех. Его взгляд становится мягче.

– В жизни очень мало такого, чего я не сделал бы ради тебя.

Глубоко вздохнув, закрываю глаза и касаюсь кончиками пальцев его груди, представляя, что это птица летит по его коже. Решаюсь задать вопрос, который страшит меня больше всего:

– Почему?

– Что – почему? – Он отступает на шаг.

– Почему, Адам? Почему ты принимаешь во мне участие? Почему помогаешь? Я не понимаю, почему ты готов рискнуть своей жизнью?

Адам снова прижимает меня к себе и шепчет на ухо мое имя – один раз и другой. Не знаю, отчего я вся горю, чувствуя его улыбку на своей коже.

– Не понимаешь?

Я уже ничего не понимаю, хотела я сказать, но вдруг разучилась говорить.

Тихо усмехнувшись, он берет меня за руку и внимательно рассматривает.

– Помнишь, в четвертом классе, когда Молли Картер слишком поздно записалась на экскурсию, все места были заняты, а она стояла у школьного автобуса, плача, потому что ей тоже хотелось поехать? – Не ожидая моего ответа, он продолжал: – Я помню, как ты вышла из автобуса и предложила ей свое место, а она даже спасибо тебе не сказала. Я смотрел, как ты стоишь на тротуаре, когда отъезжал автобус.

Я слушала, затаив дыхание.

– А в пятом классе, помнишь, когда родители Даны чуть не развелись? Она каждый день приходила в школу без ленча, и ты отдавала ей свой. – Он помолчал. – А когда неделя прошла, она снова перестала замечать тебя.

Я молчала.

– В седьмом классе на экзамене по математике Шелли Моррисон поймали, когда она списывала у тебя контрольную. Она орала, что за двойку отец убьет ее, и ты сказала, будто это ты у нее списывала. Тебе поставили единицу за экзамен и целую неделю оставляли в школе после уроков. – Адам поднял голову, но не смотрел на меня. – У тебя потом на руках месяц не сходили синяки. Я еще думал, кто тебя так.

Мое сердце забилось быстро-быстро. Я сжала кулаки, чтобы не дрожали пальцы, стиснула зубы и сделала бесстрастное лицо, но не могла унять болезненный стук в груди, как ни старалась.

– Тысячу раз, – заговорил Адам совсем тихо, – я видел, как ты поступала благородно. Тысячу раз. И никогда не произносила ни слова, если тебя не заставляли. – Он снова засмеялся, на этот раз натужным, тяжелым смехом. Он смотрел куда-то мне за плечо. – Ты никогда ничего не просила. – Адам наконец взглянул мне в глаза. – И все равно они считали тебя черт-те кем.

Чувствуя в горле ком, я попыталась отвернуться, но он поймал меня за подбородок.

– Ты не представляешь, сколько я о тебе думал. Сколько раз я мечтал, – он с трудом вздохнул, – мечтал быть близко к тебе. – Он потянулся пригладить себе волосы, но передумал, опустил глаза и тут же посмотрел на меня: – Господи, Джульетта, я пойду за тобой куда угодно. Ты – единственное хорошее, что осталось в мире.