Разрешенное волшебство - стр. 73
– Куда уж тебе бросать! Вон, еле‑еле голову от подушки отрываешь, – заметил Твердислав.
– Завтра уже лучше будет, – отрезала Джейана. – Подожди хотя бы три дня. Пока Учитель с Лиззи не разберётся. Потом уж подумаем, как этот ваш долг вернуть, – фыркнула она. До чего же мелки и смешны эти глупые мальчишеские придумки! – Пока что твой долг – толстяки до конца убрать. Сейчас промедлим – что зимой есть станем?
Она убедила его. Она всегда очень хорошо умела его убеждать, так что все мысли Джейаны вскоре начинали казаться Твердиславу его собственными.
Ночью они долго лежали рядом без сна. Рука Твердислава, как обычно, покоилась на Джейанином бедре, и они тихонько говорили. О том, как оставить клан, если появятся Летучие Корабли; что делать с Фатимой, чтобы та скорее смогла бы заменить Джейану, став вместо неё главной Ворожеей клана; о том, как лучше отомстить за погибших ребят, где устроить ловушки для Ведунов и как сделать эти ловушки ещё незаметнее и ещё опаснее.
Клан спал. За день в самом узком месте прохода возвели баррикаду; три десятка мальчишек с самострелами несли стражу. На небе вели всегдашний свой танец разноцветные луны. Кто‑то завывал в недальнем лесу, вокруг охранных черт толпились голодные призраки вампиров‑кровопийц, подступали и вновь отходили, разочарованно воя – заклятия Джейаны держали крепко, всем бестелесным гадам нечего было и надеяться прорваться внутрь очерченного Ворожеей круга. На вампиров не обращали внимания – Джейана давно создала против них надежную защиту.
В середине ночи, в самый глухой час, когда дикая нечисть безраздельно властвует во всех незащищенных волшебством пределах, к баррикаде вышел Твердислав. На всякий случай вождь взял с собой и заговорённый меч, и арбалет с полным колчаном коротких стрел – на каждой особый наговор, и его собственный, и Джейанин. Такие стрелы наповал кладут любую бесплотную тварь.
Ободряя друг друга, перекликались часовые. Замерев, лежали стрелки в секретах – их дело молчать, и если враг, обходя «гласные» дозоры, нарвётся на них, бить сразу, без разговоров и без промаха.
Возле баррикады Твердислав заметил Гилви. Ох, как некстати эта их ссора с Джейаной! И отговаривать подругу нет смысла – только ещё больше упрется. Прямо хоть отправляй Гилви срочно к Мануэлу или лучше к Лайку, хотя дорога туда не из близких.
Девчонка вождя не заметила – сидела, примостив на коленях самострел, подперев кулачком подбородок, о чём‑то мечтала. Твердислав осторожно присел рядом.
– Она меня убьет, – тихо, без всякого выражения, даже не повернув головы, сказала Гилви. – Я плакала, когда Миха ранило. А она меня по щекам! Ну, и потом, когда она чувств‑то лишилась, во мне словно вспыхнуло что! Ах, вот как, думаю! Ну и… Короче, прикончит она меня.