Разоблаченная Изида. С комментариями. Том I - стр. 24
Основою этого усвоения всегда утверждается предсуществование духа, или ноус. В аллегории колесницы и крылатых коней, данной в «Федре», он изображает психическую природу как сложную и двойственную; тумос, или эпитумическая часть, образованная из субстанций феноменального мира, и Θυμοειδές, тумоидес, сущность которого связана с миром вечным. Нынешняя земная жизнь есть падение и наказание. Душа обитает «в гробу, который мы называем телом», и в ее воплощенном состоянии – до прохождения дисциплины образования – поэтический или духовный элемент находится в «спящем состоянии». Жизнь таким образом скорее является сном, чем действительностью. Подобно пленникам в подземной пещере, описанным в «Республике»,[48] наши спины повернуты к свету, и мы воспринимаем только тени предметов и думаем, что это реальность. Не есть ли это идея Майи, или иллюзии чувств в физической жизни, которая является характерной чертой буддийской философии? Но эти тени, если мы не абсолютно отдалились во власть чувственной натуры, пробуждают в нас смутные воспоминания о том высшем мире, в котором мы когда-то обитали. «Заключенный дух имеет некоторые неясные и затемненные воспоминания о своем состоянии блаженства до начала цикла рождений, а также некоторое томление по возврату туда».
Задачею дисциплины философии является освобождение духа от пут чувств и поднятие ее в царство чистой мысли, к видению вечной истины, добра и красоты.
«Душа, – говорит Платон в «Теэтете», – не может воплотиться в форму человека, если она никогда не видела истины. Это воспоминания о том, что наша душа видела прежде, когда витала вместе с божеством, презирая те вещи, о которых мы теперь говорим, что они существуют, и взирала на то, что действительно РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ. Вот причина, почему ноус, или дух философа (или изучающего высшую истину), окрыляется, ибо он всеми силами старается держать эти вещи в уме, созерцание которых возвышает даже само божество. Правильно используя воспоминания о прежней жизни, постоянным самоусовершенствованием в совершенных мистериях человек становится истинно совершенным – посвященным в божественную мудрость».
Отсюда нам становится понятно, почему самые возвышенные сцены в мистериях всегда совершались ночью. Жизнь внутреннего духа есть смерть наружного естества, и ночь физического мира обозначает день духовного мира. Дионисий – ночное Солнце, поэтому почитается больше, чем Гелиос, дневное светило. В мистериях символизировались условия предсуществования духа и души, падение последней в земную жизнь и Гадес, тяготы этой жизни, очищение души и ее возвращение к божественному блаженству и воссоединение с духом. Теон из Смирны удачно приравнивает философическую дисциплину к мистическим обрядам: