Разоблаченная Изида. С комментариями. Том 2 - стр. 160
«Очевидно, что если текст о небесных свидетелях был бы известен с самого начала христианства, то древние авторы с жаром ухватились бы за него, ввели бы в свои символы веры и не раз цитировали бы против еретиков, и избрали бы его в качестве самого яркого украшения для каждой книги, которую они написали по вопросу Троицы»[345].
Так валится на землю сильнейшая опора тройственности. Другая не менее явная подделка приводится со слов сэра Исаака Ньютона издателем «Апокрифического Нового Завета». Ньютон замечает, что «то, что латины сделали с этим текстом [1 Послание Иоанна, V], греки сделали с текстом святого Павла» [Тимофею, III, 16]. Ибо путем замены ΟΣ на ΘΣ сокращение от Θεος (Бог), в александрийской рукописи, с которой впоследствии были сделаны их копии, они теперь читают – «Велика тайна божественного, БОГ проявился во плоти», тогда как все церкви во время первых четырех или пяти столетий и авторы всех древних версий (в том числе Иероним, так же как и остальные), читали – «Велика тайна божественного, КОТОРОЕ БЫЛО проявлено во плоти». Ньютон добавляет, что теперь, когда споры относительно этой фальсификации утихли, те, кто читает: БОГ проявился во плоти, – вместо божественное, которое было проявлено во плоти, – считают этот отрывок «одним из наиболее очевидных и подходящих текстов для этого дела».
А теперь мы снова зададим вопрос: кто были первые христиане? Это были люди, легко обращенные [в новую веру] красноречивой простотой Павла, который именем Иисуса обещал им свободу от тесных пут церковности. Они поняли только одно – что они «дети обетования» [Галатам, IV, 28]. «Аллегория» Моисеевой Библии была для них разоблачена; завет «горы Синайской, рождающий в рабство» был Агарью [там же, 24], старой еврейской синагогой, и она была «в рабстве вместе со своими детьми» у Иерусалима, нового и свободного, «матери нас всех». С одной стороны, синагога и закон, преследовавший каждого, кто осмеливался переступить узкую тропу фанатизма и догматизма; с другой стороны, язычество[346] с его величественными философскими истинами – скрытыми от взоров, раскрывающимися только для немногих и оставляющими широкие массы в безнадежных поисках того, кто есть бог, среди переполненного пантеона божеств и помощников божеств.
Другим же апостол обрезания