Разоблачение - стр. 8

Сам лось, – или, вернее, его левый глаз, ухо, рога и морда, – теперь висел на ржавом гвозде в передней дома Генри, наблюдая за приходами и уходами, встречая каждого посетителя и оценивая каждого из них, словно Сторожевой лось. Назови пароль и войди. Но кто знает пароль? Только не Тесс. И не Генри, который выехал из дома и поселился в амбаре около года назад. И не Франклин Дефорж, который умер четыре года назад от аневризмы мозга. Лось жалел всех и позволяет им приходить и уходить, день за днем. С любопытством наблюдая за бесчисленными пакетами из бакалеи, коробками пиццы, пригоршнями почты и поленницами дров, доставляемых в дом. Как и за снегом, упавшим пальто, за грязью, счищенной с обуви, за зонтиками, оставленными на просушку.

В конце концов пароль придумала их дочь Эмма. Это она назвала лося Фрэнсисом и придумала, что надо лишь заглянуть в туманный глаз и прошептать «девять», когда входишь в дом. Это волшебное число. Эмма узнала от родителей, что Фрэнсис состоял раньше из девяти больших картин. Восемь из них пропали.

Фрэнсис был нарисован давным-давно подругой родителей из колледжа, которую звали Сьюзи. Каждый раз, когда Эмма задавала вопросы о Сьюзи или о лосе, вроде «Как долго она рисовала Фрэнсиса?» или «Что случилось с остальными картинами?», ее родители лишь качали головами. И глаза становились пустыми, как у кукол, и они знай лишь твердили: Это было так давно.

В ту часть истории Эмма не имела пропуска, и поэтому ей приходилось лишь догадываться. Это время было еще до того, как на свет появилась она.

Девятка – счастливое число. И как раз в прошлом месяце Эмме исполнилось девять лет. Они устроили маленькую вечеринку, где была только Эмма, ее родители и ее подруга Мэл. Родители хотели, чтобы она пригласила побольше друзей, но, по правде говоря, у Эммы была только Мэл. Большинство других детей в школе насмехались над Эммой и называли ее полоумной. И даже если бы у нее были другие друзья, она бы не пригласила их к себе домой – особенно теперь, когда папа жил в амбаре. Ей не хотелось, чтобы об этом узнали в школе.

Мэл – единственная, кому Эмма доверяла. Единственная, кто не придавала значения ее привычке считать шепотом или перебирать подносы в школьной столовой, пока не попадется голубой без единой царапины.

В ее день рождения Эмма, Мэл и ее родители поиграли в боулинг с кеглями-свечками, а потом вернулись домой и угостились красным шоколадным пирогом – любимым лакомством Эммы, потому что он одновременно шоколадный и красный, как Марс. Еще Эмме было приятно, что, когда мама была маленькой, бабушка Бэв каждый год готовила ей точно такой же пирог. Эмме нравились слова «фамильный рецепт», и каждый день рождения, когда она ела свой первый кусок, такой сладкий, что ныли зубы, то представляла маму в таком же возрасте, – семь, восемь, девять лет, – бравшую первый кусок пирога, и на несколько мимолетных секунд она ощущала эту странную, сладкую связь с матерью.