Разоблачение - стр. 7
Она вспомнила тот день, когда они с Уинни принесли с озера банку из-под арахисового масла, полную темных яиц в желатиновой массе. В начале лета, когда все казалось возможным.
– Ох, – только и сказала она, стоя перед стеклянным резервуаром, когда вонь ударила ей в голову.
Сколько их было? Пятнадцать? Двадцать? Трудно догадаться. Аквариум был набит полуразложившимися лягушками, завязшими в тошнотворной зелени, когда-то напоминавшей воду, но теперь больше похожей на первозданную слизь.
Именно там, стоя перед аквариумом, Тесс вспомнила, как Сьюзи произносила слово мет-а-морфо-за, делая ударение на каждом слоге и обещая, что та же участь ожидает их четверку Сердобольных Разоблачителей, что они тоже необратимо изменятся и больше никогда не вернутся к прежнему состоянию.
Именно тогда, когда вонь наполнила ее ноздри, а голос Сьюзи пропел «мет-а-морфо-оза» в ее голове, у Тесс отошли воды.
– Ох, – воскликнула она снова, и теперь ее возглас был больше похож на стон. На возглас ребенка, отчаявшегося найти свой дом.
Когда у его жены отошли воды – когда жидкость просочилась через хлопковые трусы и закапала на истертые доски кухонного пола под куполом юбки, Генри смотрел на лося.
Он встретился взглядом с глазами животного на картине и поверил, что оно пригвоздило его к месту. Он не смел двигаться, чтобы не ожило нарисованное существо. Он впервые заметил, что форма и цвет его радужки были похожи на глаза Сьюзи, – светлый янтарь с золотыми блестками, – и только тогда сообразил, что это Сьюзи смотрит на него, судит о нем и спрашивает, зачем он вернулся и что ожидал найти.
– Ты, – прошептал он, обращаясь к лосю как раз в тот момент, когда услышал, как застонала его жена.
Генри шагнул вперед и сорвал верхний левый фрагмент с левым глазом лося и клочковатым бурым ухом. Потом он решительным шагом направился к Тесс, сжимая оторванный кусок под мышкой. Он протолкался через кошек на кухне и обнаружил свою жену, стоявшую в лужице перед аквариумом. Сначала ему показалось, что она хотела спасти лягушек (хотя он понимал, что там давно уже нечего спасать). Генри подумал, что она руками вычерпывала вонючую зеленую воду, и сама мысль об этом едва не вогнала его в ступор.
– Кажется, ребенок хочет наружу, – сказала Тесс, скрестив руки на животе.
Даже после ее объяснения ему понадобилось какое-то время для осознания случившегося и составления плана действий. Генри умело организовал их уход из хижины и медленный спуск по склону холма и прогулку к автомобилю. Кусок картины выпирал у него из-под локтя под нелепым углом, и карий глаз, глядевший на него, как будто спрашивал: