Раздолбай - стр. 32

– Зато у меня есть! – выпалила Соня, и развернулась, чтобы он не заметил ее слезящиеся глаза. – Садись, я тебя покатаю.

Рома сел сзади, оставив костыли на скамейке, и держался одной рукой за ее живот, а другой за сиденье. Соне было страшно, щекотно и тяжело одновременно, но она катала его вокруг фонтана, пока не кончились силы.

Парк встретил его детским смехом, переговорами молодых мам и отключенным фонтаном. Рома сел на скамейку, положил рядом рюкзак. Он провел руками по лицу и склонился, уперев локти в колени.

«Что мне делать с этим кошмаром?» – он потянулся к смартфону. В любой трудной ситуации ему в первую очередь хотелось позвонить Соне, рассказать ей о том, как прошел его день, услышать ее голос и представить, как она улыбается.

До восьмого класса они крепко дружили. Рома рассказывал Лёне, своему лучшему другу, про Соню, а ей – про Лёню. Потом он пригласил их отпраздновать его день рождения в августе. Вместе они собрались как раз перед восьмым классом. Лисову тогда сказочно повезло: Соню не заставляли сидеть дома, а Лёня пропустил лагерь, не вовремя заболев. Этот день рождения стал для него самым счастливым. Вместе они шутили, пили колу, и поедали сладости.

Тогда же Рома понял, что Соня больше не нескладная девчонка в очках. Она начала носить линзы, стала по-другому одеваться. Ее движения были плавными, походка – женственнее. Раньше они обнимались без всякого стеснения, а в тот день рождения Соня поцеловала его в щеку, скромно поздравив. И ее поцелуй стал для него лучшим подарком.

– Я думала, что ты сюда не придешь, – сказала Соня.

Рома вздрогнул, выпрямился. Она стояла перед ним и грустно улыбалась.

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! – сказал Лисов.

– Отчего же…я тоже рада тебя видеть, – она села, положила свой рюкзак на скамью и вздохнула. – Что, тяжелый день?

– Меня сделали старостой класса.

– Ого, поздравляю. Ты же вроде хотел им быть?

– Ну не так! Храмов в меня ткнул пальцем и говорит: «Я знаю, что тебе нужно, Лисов. Тебе самому нужно быть старостой!» – передразнил он Демьяна. – Бред…

– Знаешь, а ведь у старост свои преимущества, – сказала Соня, поглаживая Рому по спине. От ее прикосновений ему становилось спокойнее. – Ты сможешь стучать на одноклассников за их ошибки, прогулы, и делать это официально.

– Не хочу ни на кого стучать, Соня. Я же не стукач!

– Чего ты боишься, Рома?

– В смысле? Я ничего не боюсь, – он настороженно глянул на нее. Соня смотрела на него грустным взглядом, отчего ему стало тяжело на душе.

– Быть старостой не страшно. А вот отвечать за других – да. Может, поэтому ты так бунтуешь? – спросила она.