Райдзин. Проект Цербер - стр. 26
Это за мной – догадка предчувствия пронзила молнией. Бежать надо, бежать отсюда. Вот только есть проблема: не только за мной пришли – вспомнил я, когда услышал еще один звук открываемой двери.
В другой конец коридора тяжело шагающие гости точно не успели бы пройти – зато совсем рядом здесь двадцать третья палата с юной среброволосой девушкой, которая реципиенту, в теле которого оказалось мое сознание, приходится сестрой.
Дверь хлопнула, в коридоре из звуков остались только цокающие каблуки. Похоже, женщина идет к сестринскому пульту. Так. Что делать? Решение отложил: прежде чем броситься что-то делать, нужно решить первоочередную проблему – наконец двинулся я к огороженным кабинкам.
Перед тем как осознанно начинать свою новую жизнь, делая выбор – бежать или остаться – подарил себе пару десяток секунд блаженства. За это время не думал вообще ни о чем, стоя с закрытыми глазами и запрокинув голову. После вернулся к зеркалу, наклонился к крану – горло пересохло, надо воды попить. Наплевать, что из-под крана в туалете, мне сейчас хоть чуть-чуть энергии где-то взять надо.
Вопрос жизни и смерти – предчувствие опасности определенно не врет.
Пока, присосавшись к крану, глотал холодную невкусную воду, услышал голос медсестры. Она что-то говорила, как вдруг оборвалась на середине фразы. Все, нет больше медсестры с круглым лицом – понял я с полной уверенностью.
Несмотря на выпитую воду, горло снова пересохло. Пришлось даже приложить некоторое усилие, чтобы сбросить с себя оцепенение страха. На деревянных ногах подошел к двери туалета, едва приоткрыл, выглянул. Успел заметить, как мелькнули полы белого халата – постукивающие каблуки зашли в двадцать третью палату. Это не догадка, это я номер таблички только что на приоткрытой двери увидел.
У меня есть выбор сейчас. Дверь на лестницу вниз – вот она, прямо передо мной. Пара шагов, и я в безопасности. Вот только совсем недалеко, в двадцать третьей палате, моя сестра. Пусть «сестра» в кавычках, но она теперь моя.
Вышел из туалета, захватив с собой стойку для капельниц. Приподняв ее, чтобы колеса не жужжали по устилающим пол плиткам керамогранита, подошел к двери двадцать третьей палаты. Двигался уже легко, плавно – болезненная слабость прошла, да и на адреналине я сейчас. Страха тоже больше не было – весь в туалете остался.
За дверью палаты слышалась возня – сдавленные крики и звуки борьбы. Коротко выдохнув, чувствуя, как бьется в висках кровь, открыл дверь и зашел внутрь. Палата – близнец той, в которой очнулся я. Здесь тоже четыре койки, и тоже занята только одна – на ней сейчас пыталась вырваться, придавленная сильными руками, среброволосая девушка.