Растопи мое сердце - стр. 20
— Да чтоб тебя! — ору я ему вслед, а затем вытаскиваю из сумочки влажные салфетки и замечаю на мобильном входящее сообщение от шефа. Он написал капсом:
«ТАЯ, Я В ТЕБЯ ВЕРЮ! ЖДУ КРУТОЕ ИНТЕРВЬЮ».
Еще и это!
Глубокие вдохи не помогают, потому что я честно не представляю, как мне поступить дальше? Что делать с работой, о которой я мечтала? Как сказать родителям, что их дочка облажалась и ей все-таки придется стать «секретуткой», а не телеведущей? Не выдерживаю, сердце, словно трещит по швам, до того вдруг накатила боль и обида на все. С глаз все-таки скатилась слеза, но я тут же вытерла ее тыльной стороной ладони.
Ну уж нет! Хватит слез! Этот гад не заслуживает их: ни год назад, ни уж тем более сегодня.
По пути домой решила, что страдать в одиночку не буду, а потому заглянула в алкомаркет: взяла там недорогое грузинское вино, а в супермаркете напротив дома прихватила еще сыр косичкой и кириешки со вкусом хрена. Вообще, это было символично в виду того, что накрылось моё интервью медным тазом и на горизонте у меня маячил вместо него только одни голимый хрен. Мда... И вот со всем этим арсеналом меня на пороге и встретила Кошкина.
— Ого, каков повод? Значит, все получилось, празднуем? — она прищурилась, будто пыталась заглянуть в душу, в истерзанную реальностью на минуточку, душу.
— Это просто провал, Люб! — из рук с грохотом упал пакет, и я кинулась к подруге, уткнувшись носом ей в плечо.
Кошкина с минуту приговаривала что-то, заботливо поглаживая меня по голове, словно старшая сестра. А потом мы пошли на кухню, открыли-таки бутылку, и я выложила все как есть, ничего не тая. Люба даже присвистнула от новости.
— Вот козлина! — заключила подруга. Она обхватила бокал и за раз осушила его.
— Ещё какой, — кивнула жалобно я. — И что мне теперь делать, Люб? Мне нужна эта работа, я ради нее пять лет в институте пахала, грезила ею. Чтобы что вообще? Чтобы этот самодовольный Гора-Жора мне все феерически похерил?
— Ты правда хочешь знать мое мнение?
— Конечно, — кивнула я и отхлебнула сразу несколько глотков из бокала. Блаженное тепло тут же побежало по венам, а за ним немного воспряла и моя поруганная гордость.
И с каждым глотком она все больше и больше требовала возмездия! Кровавого. Так чтобы недосережа-антон-артем почувствовал то же самое, что и я. Чтобы ему было также больно, обидно и сердце выло. Чтобы этот похотливый гад на всю жизнь запомнил, что обижать девочек нельзя!
— Ищи другое место, Котова.
— Что? — нахмурилась я, не веря словам подруги. Неужели она, боевая, сильная смелая, пробивная, предлага мне отступить? Да как же! Я ведь не сделала ничего плохого, чтобы уходить с поля боя, где победный флаг - работа мечты. Почему я, а не человек, которого и человеком-то назвать сложно! Почему?!