Растопи мое сердце - стр. 22
— Ладно, уговорила. Ломай его, Тая! Прямо жестко и основательно. За всех нас и за спецназ, — пьяно, но сурово пробормотала Люба.
— Скажешь тоже, — прыснула в кулак я.
— Вангую: ты сможешь! — зачем-то ударила себя по лбу Люба и строго на меня зыркнула в свете ночника. — Выбора-то у тебя все равно нет. Да и этому мудаку не мешало бы прищемить детородный как следует. Ишь, чего захотел? Работы мечты тебя лишить? Не много ли он берет на себя, а? А вот и хрен ему!
— Думаешь, он даст мне интервью? — неожиданно сдулась я, обуреваемая тысячами сомнений. — Блин, да мне в глаза ему смотреть стыдно... так перед ним опозорилась. Жесть! Дифирамбы ему пела, дала на первом свидании, названивала потом сама — лохушка.
— Успокойся, женщина, со всеми бывает.
— Люб, — шмыгнула носом я. Подруга повернулась ко мне и крепко обняла, заботливо поглаживая по голове.
— Все будет хорошо, детка. Да он еще сам в твоих ногах ползать будет.
— Ага, — с иронией кивнула я, не веря в эту глупость. Это какой армагеддон должен был свалиться на нашу грешную землю, чтобы сам Бессонов приполз к моим ногам?! Однако в слух говорить ничего не стала, решив, что буду верить в лучшее.
— Вот увидишь... Осталось только придумать как.
На этой минорной ноте Люба повернулась на бочок и отключилась. А я уткнулась носом в подушку и тайком еще как следует выплакалась. Конечно, слезами горю не поможешь, но кто сказал, что плакать — запрещенный прием? Вот и я позволила себе быть слабой. Всего немного, пока никто не видит, а потом... Потом буду сильной. С этими мыслями и заснула.
Утром меня встретила головная боль, опухшие от слез глаза и растрепанные волосы. Тот еще видок... Я умылась, постаралась сделать какую-никакую, да прическу и пока Люба спала, поехала в офис редакции. Ибо кто мне мешает попробовать объясниться с руководством? Скажу, что вышло недоразумение, мол перепутала хоккеиста, а тот Бессонов реально ни с кем и никак...
Вот только когда я добралась до небоскреба в Москва-Сити и по пути заглянула в дамскую комнату, пришла ровно к обратному выводу. Пока я сидела в кабинке, в маленькое помещение вошли несколько сотрудниц редакции. Они так громко обсуждали меня, что грех было не подслушать...
— Вы видели эту новенькую? Григорич сто пудов на нее глаз положил, — вещал грубоватый женский голос.
— Говорят, он ей поручил взять интервью у Бессонова.
— Да ну? — удивился писклявый голосок. — Тогда она ему точно не понравилась. Бес же никому не дает. Там без шансов.
— Григорич сказал, что интервью уже у новенькой в кармане.