Рассвет закату вопреки - стр. 39

Я медленно села, об этом сразу же пожалев. Глэм, то есть Вэл, он же Велиглэм, действительно здесь находился. Сидел на полу и хватался за голову. Это с ним совесть, наверное. Так с ней частенько бывает.

— Здрасьте, — откуда я вспомнила это странное слово?

Перед глазами вдруг всплыл помахавший мне видером веселый и симпатичный темноволосый юнец в темной форме. Друг.

Привет от забытого друга мучителю моему не понравился. Как и то, что происходило в его голове. Он болезненно весь скривился и выдавил мне еле слышно:

— Где он?

Хороший вопрос. На него очень много ответов. Еще бы понять, о ком речь.

— Думаю, уже учится в академии! — слелав лицо радостно-придурковатое я громко выпалила.

Лицо Вэла вытянулось. Великолепно, продолжим.

— Мне подружки рассказывали, что первый год очень сложный, курсантов не выпускают из учебных казарм, тренируют их не износ. Но он точно справится, я в него верю!

— Кто? — Вэл сипло спросил, глядя на меня с выражением брезгливого недоумения. Или Глэм. Что-то плохо нынче у меня с запоминанием. Особенно скверно дела обстояли с именами мужчин. Пчипхи я сразу запомнила. И Горыныча, но ведь он не мужчина?

— Позабыла, — я действительно помнила только лицо человека, о котором теперь говорила.

В которого точно была влюблена. Но еще как-то по-детски. И поцелуй четко вспомнила наш, то есть мой. Выражение красивого лица Гвэла полыхнуло вдруг холодной, злой яростью.

Кажется, мне сейчас свернут шею.

— Не трогай меня! — кто-то рявкнул на все помещение моим голосом. — Слывшишь? Даже не думай! Я больше не та слабая девочка которую ты до судорог запугал, до потери сознания!

— А кто же ты, детка? — он встал одним гибким движением и угрожающе-медленно направился прямо ко мне.

«Солнышко, если не можешь бежать, ударь первой. И у тебя будет пара секунд на побег!» — Эти слова вдруг в сознании всплыли. Воспоминание, словно короткая молния. И улыбка. Хорошая, честная. Как я люблю эту улыбку! Еще вспомнить бы, — чью...

Дождавшись, пока мой мучитель вплотную приблизится к капсуле, я ему широко улыбнулась. Так же честно и смело как тот... кого я так жаждала вспомнить. Глядя насмешливо Гвэлу в глаза я пружинисто подскочила и ударила головой ему прямо в лицо. Своей многострадальной макушкой шарахнула, с удовольствием слушая хруст красивого тонкого носа, ломающегося, как обычная хрупкая ветка.

Ненавижу мужские смазливые лица.

Эту морду — особенно.

Я, конечно, рассчитывала на эффект, ведь многострадальная моя головушка затвердела от выпавших на ее долю испытаний. Но чтобы вот так сокрушительно…