Рассвет никогда не настанет - стр. 15
Казалось, она уже давно не может ходить, но однажды, я увидел её на пороге своей квартиры.
Моя дверь сотрясалась от тяжёлых ударов. Я перепугался, подошёл к глазку и увидел свою престарелую соседку. Вот те раз!
Открыл дверь и обомлел. Передо мной стояла та самая старуха, что была знакома мне с детства, но теперь она была осанистая и прямая, как столб. И такая худющая, что мешковатая одежда висела на ней. Старый ватник, юбка до пола, свисали как тряпки. Голова старухи была замотана в платок, я видел только её лицо. Казалось, её голову приставили к другому, тощему телу.
– Сынок, дай, пожалуйста, кусочек хлебушка, – попросила она.
Мне было неловко от того, что я стал для этой женщины тем, у кого ей пришлось просить еду.
– Да, да, сейчас! Подождите, – я оставил дверь открытой и побежал на кухню.
«О, господи, как эта несчастная исхудала от голода! Как такое могла допустить социальная служба?», – думал я, отрезая половину от свежего батона.
Соседка так и стояла у порога. Я вынес ей хлеб.
– Вот, может вам что-нибудь ещё дать из еды? Масла, крупы… – я не успел договорить. Увидев половинку батона в моих руках, женщина резко склонилась и схватила его зубами, а потом, невероятно быстро для больной старухи, двинулась вниз по лестнице с куском хлеба во рту.
Как голодное животное… У меня в руках только пакет остался.
Я был настолько напуган и озадачен произошедшим, что не сразу смог прийти в себя. Боялся, что от шока у меня начнётся кашель, но всё обошлось.
В тот же день я позвонил в социальную защиту и стал разбираться, что не так. Я не смог подробно ответить на вопросы, потому что не знал, как зовут старуху, не знал её фамилию и отчество. Я не знал, сколько ей лет, только и смог назвать адрес. Мне пообещали, что во всём разберутся, и я, надеясь на них снова взялся за свои дела. Это был период сессии.
Только пару дней спустя, я снова вспомнил о соседке, когда возвращался домой из магазина и увидел её в окне. Женщина выглядывала, просунувшись сквозь занавески и её голова была высоко, будто она встала перед окном на табуретку. Это зрелище казалось мне слишком гротескным, близким к безумию. Особенно на фоне того, о чём говорили соседи внизу.
Одна сердобольная женщина, причитала, что исчезли все её животные. Она подкармливала уличных кошек и котов, оставляла пенопластовые лотки с дешёвым кормом у подвальных окон, подливала воды в банки. Женщина выступала против стерилизации животных, и они быстро размножались в нашем дворе. Соседи молчаливо терпели. Но теперь все кошки пропали и женщина визгливо возмущалась: «Отвезли и поубивали всех! Вот кому они помешали? Кому?!».