Распутник - стр. 31

Она негромко ахнула. Борн направился туда, где чуть раньше оставил бутылку виски. Он как следует приложился к выпивке, с наслаждением глядя, как ее шокирует его поведение, вытер губы тыльной стороной ладони и посмотрел ей в глаза. При этом не произнес ни слова, радуясь тому, как его молчание ее бесит.

После длинной паузы она провозгласила:

– Ты не можешь меня похитить!

– Как я уже сказал у озера, в мои намерения не входит тебя похищать. – Он наклонился, чтобы их лица оказались вровень. – Я намерен жениться на тебе, милая.

Она долго смотрела на него.

– Я ухожу.

– Не получится.

– Я же не связана! И могу уйти, если хочу.

– Веревки – это для любителей. – Он прислонился к буфету. – Можешь попытаться.

Она шагнула, собираясь протиснуться мимо него. Он не двинулся с места, и она остановилась, не желая к нему прикасаться.

Мелькнуло воспоминание о ее теплой руке на его холодной щеке. Очевидно, ее поведение там, у озера, было вызвано удивлением.

И удовольствием. Почему нет?

Интересно, что еще она может сделать инстинктивно, в ответ на удовольствие? Мелькнула картинка – белокурые волосы разметались по темным шелковым простыням, холодные голубые глаза зажглись изумлением, а он дает возможность чопорной, правильной Пенелопе мельком познакомиться с темным, пьянящим наслаждением.

Он едва не поцеловал ее там, в темноте. Началось все с попытки запугать ее, начать методично компрометировать тихую, непритязательную Пенелопу Марбери. Но сейчас, стоя в пустой кухне, он гадал, какова она на вкус. Как ее дыхание будет овевать его кожу. Как она будет лежать рядом с ним. Обвившись вокруг него.

– Это глупо.

Ее слова вернули его в настоящее.

– Ты уверена, что не хочешь выпить?

Ее глаза широко распахнулись.

– Я… нет!

Она раздраженно фыркнула.

– Майкл…

Отвратительно слышать свое имя из ее уст.

Нет, это неправда.

– Борн.

Она посмотрела ему в глаза.

– Борн… ты уже доказал мне все, что хотел. – Он с любопытством молчал, и она настойчиво продолжила: – Я поняла, что глупо бродить по лесу по ночам, что на меня могли напасть, могли меня похитить или даже еще хуже. И я готова признать, что ты преподал мне заслуженный урок.

– Как великодушно с твоей стороны.

Она продолжила, будто он ее и не прерывал, обходя его по кругу. Он передвинулся, по-прежнему закрывая ей выход. Пенелопа остановилась, и в ее голубых глазах мелькнуло что-то, что он определил как бессильную досаду.

– Кроме того, я готова закрыть глаза на вопиющее нарушение этикета – на то, что ты физически вынудил меня покинуть общественное место и оказаться в совершенно неподобающем… и к тому же слишком уединенном.