Расходный материал 2 - стр. 13

«Вот, смотри, я написала,» – засуетилась Наталья, разворачивая листок бумаги.

«Пусть Лизюков Антон Евгеньевич влюбится в Наташу» гласила надпись.

«Прямо с фамилией говорить?»

«Конечно, а то какой-нибудь другой Антон влюбится. Оно мне надо?» – хихикнула подруга.

«Тебе и это не надо,» – подумала Маша, но спорить не стала. Она громко и четко прочитала написанное. Потом еще раз для верности.

«Что-нибудь чувствуешь?» – вновь тревожно спросила Наташка.

«Нет. А ты?»

«И я нет. Как вообще понять, что оно действует?»

«Видимо никак, пока не увидишь результат,» – пожала плечами начинающая ведьма.

«Ладно. Что сделано, то сделано. Будем ждать,» – согласилась Наталья.

Все произошедшее за последнюю четверть часа на кухне было столь обыденным, что результат этих действий вызывал сомнение.

***

Нет ничего мерзопакостнее, чем прогулка с детьми в ноябре. То ли дело летом – тепло, светло, сухо. Сидишь себе в парке на лавочке, потряхивая коляску, а рядом Лиза рисует мелками на асфальте, или кормит голубей нарочно купленной булкой, или носится на детской площадке неподалеку с другими детьми. Благодать. Можно и книжку успеть почитать одним глазком. Зимой тоже можно податься в парк, если дорожки почищены. Лиза может покататься на ледянке с горки, а Маша кружить неподалеку с коляской. Или отправиться в соседний двор, где всегда заливают хоккейную коробку, кататься на коньках.

В ноябре можно было лишь уныло месить ногами месиво из грязи, снега и воды, с трудом проталкивая коляску, которая, казалось, была нагружена кирпичами. Но свежий воздух детям необходим, а значит прогулки были обязательны.

Автомобиль крался позади совершенно бесшумно. Черный, гладкий, заляпанный грязью, с непроницаемыми стеклами. Он не гудел и не подгонял нерасторопную мамашу с коляской поскорее освободить проезд. Случайно заметив его краем глаза Маша вздрогнула, нервно дернулась и, спешно прижавшись к обочине, остановилась, пропуская машину.

Та взревела и пулей пронеслась мимо. На мгновение Маше показалось, что сейчас она снесет ее вместе с коляской, протащит по асфальту и переедет. Туда и обратно. Но пронесло. Хищный силуэт исчез за поворотом. За черными стеклами не было видно ни зги.

«Говнюк!» – подумала про себя Маша.

Наташка улетела вчера. Нежится теперь небось на солнышке, подрумянивая бока, или плещется, рассматривая рыбок. А если колдовство удалось, то, возможно, еще кое-чем занимается. А она, Маша, размышляет, пройдет ли коляска по этой луже? Сама она, толкая коляску по луже, намеревалась пробираться по цирковому, по бордюру. Обходных путей не было. Гигантская лужа разливалась точно на въезде во двор и была практически бессмертной, изредка пересыхая только в летнюю жару, если дождей не случалось пару недель. Она была здесь столько, сколько Маша жила в этом доме, периодически то съеживаясь, то расползаясь грязной кляксой.