Радужная пандемия - стр. 17
– Все умирают рано или поздно, – ответил дед, глядя на клин журавлей, тающий в розовато- перламутровой выси вечернего неба.
– Тогда и я с тобой, – выскочила из меня моя тайна. Я приняла решение уже давно, подготовила себя к тому, что умру в тот же день, как только похоронят деда. – Кроме тебя, я никому не нужна. Меня поймает инквизиция и будет долго мучать. К чему мне такая жизнь? Лучше умереть с тобой в один день, в нашей деревне.
– Глупая ты, Лизка, – покачал головой дед, мозолистая, натруженная, но такая тёплая ладонь пригладила мои непослушные, торчащие во все стороны, рыжие вихры, коснулась щеки. – А как же прекрасный принц на белоснежном коне? А далёкие страны? А морские путешествия с пиратами и опасные приключения? Неужели ты готова отказаться от всего этого? Нет уж, внученька, живи столько, сколько отмерено Богом. Да и чего это ты меня хоронить удумала? Я пока помирать не собираюсь.
– Но ведь мама сказала, что ты не вечный. И когда ты умрёшь, всё будет очень плохо. Прейдут инквизиторы и убьют меня. Ведь я плохая, я- ведьма, мерзкая тварь.
Я плакала, некрасиво шмыгая носом. Забытый, уже не нужный и неинтересный подсолнух валялся на земле. Ревела открыто, не таясь, зная, что дед не осудит, не станет взывать к благоразумию, не начнёт уверять в том, что я большая девочка, а большим девочкам плакать стыдно, не упрекнёт в том, что у меня всё есть, я одета, обута и не голодаю, катаюсь, как сыр в масле. В общем, он никогда не скажет того, что так часто говорили мне родители. В детских слезах дедушка ничего пред рассудительного не видел, напротив, считал их полезными для здоровья.
– Со слезами вся дурнина выходит, – говорил он, и был, наверное, прав.
– Да что бы она понимала, мамка твоя горемычная? – усмехнулся дед себе в бороду. – Магия – великая сила, страшное оружие, по тому, власти всех стран так её боятся и стараются уничтожить. Они, даже, в прошлом столетии осмелились стереть с лица земли прекрасный остров Корхебель – истинное чудо, родину всех магов. Каждое из государств сбросило на беззащитный остров по водородной бомбе. Но есть легенда, что остров исчез до того, как бомбы достигли его. Испарился, растворился в пространстве, словно его и не было. И некоторые моряки- мечтатели, и авантюристы до сих пор продолжают его искать, снаряжают экспедиции, что-то там высчитывают, но, разумеется, ничего не находят.
Рассказ деда напугал, но в то же время взбудоражил мою детскую душу, и я рисовала в своём воображении волшебный остров, где маги могут жить свободно, где всегда светит солнце и шелестит волна. Где много улыбчивых людей и весёлых детей, с которыми можно играть. Ведь, как бы я не любила деда, мне не хватало общения со сверстниками. Хотелось погонять мяч, попрыгать через скакалку, да и просто весело поболтать с какой-нибудь девчонкой или мальчишкой. Но детей моего возраста в деревне не было, приезжало из ближайшего городка несколько подростков, но им было со мной не интересно, да и я в их компанию не стремилась. От одиночества меня спасали разговоры с дедом и книги. Читать я научилась быстро, и деду приходилось то и дело мотаться в библиотеку районного центра, чтобы привести мне очередную стопку пожелтевших, растрёпанных, вкусно и таинственно пахнущих книг.