Радостная мудрость. Принятие перемен и обретение свободы - стр. 7
Хороший учитель медитации – а мой отец был одним из лучших – обычно спрашивает своих учеников о том, каковы их переживания в медитации. Таков один из способов, которым учитель оценивает развитие ученика. Очень трудно скрыть истину от учителя, умеющего видеть знаки продвижения, и это ещё труднее, если учитель ваш отец. Так что, хоть я и понимал, что разочаровываю отца, мне ничего не оставалось, как сказать ему правду.
Как оказалось, быть честным – лучший выбор, какой я мог сделать. Опытные учителя и сами обычно прошли через большинство трудных этапов практики. Очень редко бывает, чтобы кто-то достиг совершенной устойчивости в медитации в первый раз, когда он садится практиковать. Даже такие редкие личности знают от своих учителей и из текстов, написанных учителями прошлых времён, о разнообразных трудностях, с которыми сталкиваются практикующие.
И, конечно же, тот, кто многие годы учит сотни учеников, несомненно, был свидетелем всевозможных жалоб, разочарований и ошибочных пониманий, возникающих в ходе обучения. Глубина и широта накопленного таким учителем знания позволяют ему без труда определить безошибочное средство против той или иной трудности и получить интуитивное понимание того, как именно его применить.
Я всегда испытываю благодарность за ту доброту, с которой отец выслушивал мои покаянные рассказы о том, как безнадёжно я отвлекаюсь, что не могу следовать даже самым простым наставлениям по медитации, например сосредоточиваться на зримом объекте. В первую очередь он говорил, чтобы я не беспокоился, потому что отвлекаться – это нормально, особенно поначалу. Когда люди впервые приступают к практике медитации, в их уме неожиданно всплывают всевозможные вещи, словно сор, уносимый бурным течением реки. Этим «сором» могут быть телесные ощущения, эмоции, воспоминания, планы и даже такие мысли, как «я неспособен медитировать». Так что некоторые вещи совершенно естественны, например, такие вопросы: «Почему я не могу медитировать? Что со мной не так? Все остальные, кто тут сидит, способны следовать наставлениям, так почему же мне это трудно?» Потом он объяснял: именно то, что проносится в моём уме в любой данный момент, и есть то, на чём нужно сосредоточиться, потому что так или иначе как раз на это обращено моё внимание.
Именно то, что ты начинаешь уделять происходящему внимание, объяснял отец, постепенно успокаивает бурную реку таким образом, что у тебя появляется возможность иметь проблеск переживания пространства между тем, на что ты смотришь, и простой осознанностью этого смотрения. Благодаря практике это пространство будет становиться всё длиннее и длиннее. Постепенно ты перестанешь отождествлять себя со своими мыслями, эмоциями и ощущениями и начнёшь отождествлять себя с чистой осознанностью переживания.