Пятое время года - стр. 55
– Я хочу домой, – выдает Дамайя. Она по-прежнему прижимает руку к груди.
Шаффа на мгновение отрывается от приготовления ужина, поднимает на нее взгляд. В мерцании костра его льдистые глаза словно пляшут.
– У тебя больше нет дома, Дамайя. Но скоро будет. В Юменесе. Там у тебя будут учителя и друзья. Целая новая жизнь.
Он улыбается.
Ее рука почти онемела после того, как он вправил кости, но осталась тупая, пульсирующая боль. Она закрывает глаза, желая, чтобы она ушла. Чтобы все ушло. Боль. Рука. Мир. Мимо проплывает запах чего-то вкусного, но у нее нет аппетита.
– Я не хочу новой жизни.
На мгновение ей отвечает тишина, затем Шаффа вздыхает и встает, подходит к ней. Она пятится, но он опускается перед ней на колени и кладет ей руки на плечи.
– Ты боишься меня? – спрашивает он.
На какое-то мгновение в ней возникает желание солгать ему. Она думает, что ему не понравится, если она скажет правду. Но ей слишком больно, она слишком отупела сейчас, чтобы бояться, лицемерить или льстить. Потому она говорит правду.
– Да.
– Хорошо. Так и надо. Я не сожалею, что причинил тебе боль, поскольку тебе нужен был урок боли. Что ты понимаешь обо мне теперь?
Она качает головой. Затем она заставляет себя ответить, ибо смысл именно в этом.
– Я должна делать, что мне скажут, или ты сделаешь мне больно.
– И?
Она крепче закрывает глаза. Во сне это прогоняет злых существ.
– И, – добавляет она, – ты сделаешь мне больно, даже если я послушаюсь. Если будешь считать, что так надо.
– Да. – Она почти слышит его улыбку. Он отводит от ее щеки выбившуюся прядку, проводя тыльной стороной пальцев по ее коже. – То, что я делаю, Дамайя, не случайно. Это все связано с контролем. Не давай мне причины сомневаться в тебе, и я никогда больше не сделаю тебе больно. Ты поняла?
Она не хочет слышать его слов, но вопреки себе слышит. И вопреки себе какая-то часть ее чуть успокаивается. Но она не отвечает, так что он говорит:
– Посмотри на меня.
Дамайя открывает глаза. На фоне костра его голова – темный силуэт, обрамленный еще более темными волосами. Она отворачивается.
Он берет ее лицо и твердо поворачивает к себе.
– Ты поняла?
Конечно, это предупреждение.
– Да, – говорит она.
Удовлетворенный, он отпускает ее. Затем подводит к костру и жестом велит сесть на камень, который он подкатил для нее. Она садится. Когда он дает ей металлическую миску с чечевичной похлебкой, она ест – неуклюже, поскольку она не левша. Она пьет из фляги, которую он ей протягивает. Ей надо пописать, но это трудно, она спотыкается на неровной земле, в темноте, вдалеке от костра, отчего ее рука начинает ныть, но она справляется. Поскольку спальный мешок только один, она ложится рядом с ним, когда он похлопывает по нему рукой, указывая, где ей лечь. Когда он велит ей спать, она закрывает глаза – но уснуть не может долго.