Пять женщин, предавшихся любви - стр. 4
– Ты поскорее расти и становись таким, как господин Сэйдзюро, – говорила она. – Вот и я тоже – родила прекрасного ребенка и пришла сюда в кормилицы. Муженек мой оказался никудышным, сейчас, говорят, отправился в Хиго, что в Кумамото, и там поступил на службу. Когда хозяйство наше распалось, я получила от него разводное письмо и теперь живу без мужа. А по правде сказать, от природы я пухленькая, рот невелик и волосы немного завиваются…
Право, смешно становилось, когда она сюсюкала, кокетничая сама с собой.
Служанки тоже надоедали – когда, бывало, с черпачком в руке разливают суп из соленого тунца, то выберут лакомые кусочки и хлопочут: это, мол, господину Сэйдзюро.
Такое внимание было ему и приятно, и досадно. Служба в лавке пошла побоку, некогда было и вздохнуть: столько приходилось рассылать писем с разными отговорками.
Вскоре и это ему опротивело, он ходил как во сне.
Между тем О-Нацу заручилась посредником и то и дело слала ему любовные письма, так что и Сэйдзюро впал в смятение. В душе он уже готов был пойти навстречу желаниям О-Нацу, но как это сделать? Дом полон людских глаз, вряд ли здесь могло что-нибудь выйти. Они только разжигали друг друга, обоих томила любовная страсть. День ото дня оба менялись в лице, спадали с тела.
Время берет свое. Дошло до того, что для них стало радостью даже слышать голос друг друга. Ведь пока есть жизнь – есть и надежда. И они думали: когда-нибудь прорастут семена, что посеяла наша любовь.
Но тут между ними встала невестка. Каждую-каждую ночь она накрепко запирает внутреннюю дверь, неусыпно следит за огнем, и вот скрип дверных роликов сделался для обоих страшнее грома небесного.
Танец в львиных масках под барабан
На вершинах гор цветут вишни, женщины хвалятся своей наружностью, матери выводят напоказ привлекательных девушек. На цветы и не смотрят, идут показать себя людям – таковы нравы нашего времени. Что ни говори, женщина – это оборотень, она способна, пожалуй, разгадать и тайные помыслы старой лисы из Химэдзи.
В доме Тадзимая все собрались в поле на весенний пикник. Женщин усадили в носилки, а следом отправили Сэйдзюро наблюдать за порядком.
Уже сосны Такасаго и Сонэ покрылись свежей хвоей, вид на песчаное побережье – как прекрасная песня.
Деревенские ребятишки разгребают граблями опавшие листья, собирают весенние грибы, срывают фиалки и цветы тростника – интересное зрелище. И все женщины наперегонки рвали молодую траву, а там, где трава растет пореже, расстелили узорчатые циновки.
Море было спокойным, багрянец вечернего солнца соперничал с цветом рукавов женских одежд. И все, кто здесь был, не думали ни о глициниях, ни о цветах яблони – их влекло заглянуть за самодельные занавески из накидок, а заглянув, они там и оставались, забывая о возвращении домой. Откупорили бочку с вином. Опьянение – вот в чем радость! Все в сторону, сегодня мы, женщины, – закуска к вину… словом, веселились порядком. Это был женский праздник, из мужчин – один лишь Сэйдзюро. Служанки пили вино чайными чашками, вспоминали о былом и плясали, хмельные, не хуже бабочек. Они ни о чем не заботились и наслаждались не спеша, с таким видом, словно все эти поля принадлежат им.