Пути непроглядные - стр. 9
– Поход – это отлично, – последовал ответ, и квадратная физиономия Ториса осветилось довольной улыбкой. – Перед походом сам бог велит напиться!
Шея гиганта была почти такой же толщины, как голова, а мышцы рук по-хорошему вполне подошли бы ногам. Он не носил бороды, но отращивал усы, светлые и порыжевшие от пива и еды. Их кончики закручивались вверх, когда Торис бывал бодр и весел и обвисали, если пустые карманы и отсутствие доброй выпивки загоняли его в тоску. В отличие от него, Рольван переставал бриться только во время походов, в мирное же время следовал квирскому обычаю избавляться от растительности на лице, и волосы стриг коротко. Так гораздо удобнее, недаром квиряне поступали так еще со времен первых императоров. Как знать, не поэтому ли они в свое время овладели почти что всем миром?
– Не знаю такого бога, – усмехнулся в ответ Рольван. – А знаю вот что: сейчас ты соберешь всех наших, окунешь каждого из них головою в бочку с водой, чтобы протрезвели, и за час до рассвета мы будем у западных ворот полностью готовыми и покинем город без лишнего шума. Припасов брать на неделю, языком не болтать. Все ясно?
Старинный, еще с тех пор, когда оба они были зелеными оруженосцами, приятель Рольвана, Торис без ревности принимал его высокий чин и на приказ отреагировал как должно: подтянулся и мгновенно протрезвел. На этого человека можно было без колебаний рассчитывать буквально всегда.
– Сделаю, – был короткий ответ. Затем Торис встряхнул успевшего заснуть Гвейра. – Просыпайся, пьяница. Я ухожу.
– Как снилось мне, боги, воители знатные, окончив труды, за стол свой садятся и пищу вкушают, – довольно мелодично пропел тот и снова заснул, свесив голову на грудь.
Друзья переглянулись. Гвейр, знаток всех на свете песен и побасенок, за древние сказания принимался только, когда бывал уже пьян до невменяемости. Случалось такое довольно редко и ничем хорошим не заканчивалось.
– Вот зараза, – вздохнул Торис.
– Пять сотен дверей в Лунасгарде, и верно… Клянусь псом Каллаха, до чего же я ненавижу монахов!
Рольван с тревогой огляделся, но обращать внимание на пьяное Гвейрово бормотание было некому. К тому же не он один сегодня поминал языческих богов и слал проклятия служителям Мира.
– Ладно, доведу его до казарм, – решил Рольван и, забросив руку приятеля себе на плечо, помог тому подняться. Благо, отборных тидирских лучников, которые, к слову сказать, почти все были уроженцами Каэрдуна, в поход не звали, и макать беднягу головой в воду не было необходимости. – А ты собирай наших.
– Слушаюсь, командир, – совершенно трезвым голосом сказал Торис.