Путешествия с тетушкой. Комедианты (сборник) - стр. 63

– Он знает и мою тетушку тоже, – сказал я. Мне не хотелось ей говорить, для чего ему понадобился билет.

– Колоссально! Какое невероятное совпадение, будто в романе у Томаса Гарди.

– Я вижу, вы хорошо знаете художественную литературу.

– Я специализируюсь по английской литературе. Отец хотел, чтобы я изучала социологию и потом какое-то время поработала в «Корпусе мира». Но тут наши взгляды разошлись, да и по другим вопросам тоже.

– Чем занимается ваш отец?

– Я уже говорила вам – он на очень секретной службе в ЦРУ.

– Это должно быть интересно.

– Он ужасно много путешествует. Я только раз его видела с прошлой осени, с тех пор как мать с ним развелась. Я всегда говорила ему, что он видит мир по горизонтали, в смысле – поверхностно, а мне хочется увидеть мир по вертикали.

– То есть в глубину, – сказал я, гордый тем, что уловил ее мысль.

– Это очень помогает, – сказала она, указывая на сигарету. – Я уже слегка забалдела, к тому же вы так здорово говорите. Просто колоссально. У меня такое чувство, будто я встречала вас где-то в курсе английской литературы. Как персонаж. Диккенса мы штудировали в глубину.

– По вертикали, – сказал я, и мы оба рассмеялись.

– Как вас зовут?

– Генри.

Она снова засмеялась, и я за ней, хотя толком не знал почему.

– А почему не Гарри?

– Гарри – это уменьшительное. При крещении ведь человека не назовут Гарри. Такого святого не было.

– Так по церковному канону полагается?

– Думаю, что да.

– Я спрашиваю потому, что когда-то знала потрясающего парня, ему при крещении дали имя Нукасбей.

– Сомневаюсь, вряд ли его так окрестили при рождении.

– Вы католик?

– Нет, но тетя у меня, кажется, католичка. Впрочем, я не совсем в этом уверен.

– Я один раз чуть не перешла в католичество. Из-за Кеннеди. Но потом, когда убили обоих… Ну, в общем, я суеверна. А Макбет был католик?

– Этот вопрос никогда не приходил мне в голову… Думаю… В общем, я точно не знаю.

Я поймал себя на том, что говорю такими же бессвязными, отрывистыми фразами, что и она.

– Может быть, мы закроем дверь и откроем окно? В какой мы сейчас стране?

– Судя по всему, подъезжаем к итальянской границе. Точно не знаю.

– Тогда быстро откройте окно, – приказала она.

Я подчинился требованию, хотя и не понял его смысла. К этому времени я уже докурил сигарету. Она выбросила свой окурок, а затем опорожнила пепельницу в окно. И тут я вспомнил Вордсворта.

– Что мы курили? – спросил я.

– Травку, естественно, а что?

– Вы сознаете, что нас могут отправить в тюрьму? Я не знаю швейцарских законов и итальянских, но…

– Меня не отправят. Я несовершеннолетняя.