Путешествие за истиной. Том 1. О свободе - стр. 97

Ерха почесал затылок, сплюнул и последовал за наагасахом. И тут девушку накрыла волна ужаса. Она забилась в путах, крича им вслед ругательства и проклятья. Никто и не думал её освободить: все были заняты пожаром. В голове набатом звучали слова оракула.

Когда мужчины показались опять, вытаскивая из огня Низкана, Дарилла почти освободилась из своих пут. Страх сменился слепой яростью и бешенством.

– Твари! – прорычала она. – Ненавижу вас! Слышите?! Не-на-ви-жу!

Ерха усмехнулся. Ещё и скалится, стервец!

Дарилла сбросила верёвки и метнулась к ним. Риалаш отпустил Низкана и шагнул навстречу девушке. Та замахнулась и попыталась ударить его кулаком. Мужчина перехватил её запястье в пяди от своей груди и дёрнул на себя. Горящие злобой голубые глаза оказались совсем рядом. Риалаша охватило странное желание. Ему хотелось сжать эту дурёху в руках и затушить её ярость. Только как затушить? Он поспешно оттолкнул её от себя.

– Дар, ну ты чё… – виновато начал было Ерха.

– Да пошли вы к Тёмным! – завопила девушка. – Катитесь к ним! Кувыркайтесь по всем ухабам! Ненавижу!

Она круто развернулась и стремительно пошла прочь.

– Эт она испугалась, – Ерха добродушно улыбнулся. – Сердечко-то нежное, доброе, как у любой бабоньки.

В этот момент застонал Низкан: глаза продолжали гореть.

Риалаш стоял и смотрел на спину девушки. Внутри до сих пор бродило желание остудить её. Только способ охлаждения, который пришёл на ум, заставлял гореть уже его самого.

Постоялый двор удалось потушить только ближе к утру. Люди сообразили, что спасать уже нечего, и бросили все силы на то, чтобы не позволить огню перекинуться на другие дома. Как назло, именно в этой части города было много деревянных построек. Но уцелела даже конюшня, которая примыкала к горящему дому стеной. Только крыша немного обуглилась да помещение задымилось. Лошадей же выгнали оттуда заблаговременно.

Хозяин постоялого двора не горевал напоказ, а лишь хмурился и угрюмо смотрел перед собой.

– Во выдержка у мужика! – восхитился Ерха.

Сам он над сгоревшими штанами убивался сильнее.

Дарилла всё ещё была зла. Очень зла. Она не разговаривала ни с дядей, ни с наагасахом. И даже не смотрела на них! Мужчины ощущали лёгкое чувство вины, но благоразумно не приближались и давали ей возможность остыть. Единственный, кому девушка уделала внимание, был Низкан.

Его глаза до сих пор болели, но мужчина уже более-менее пришёл в себя. Вольный был в очень плохом настроении: все его вещи сгорели. Вместе с Дариллой они представляли собой на диво гармоничную пару: лохматые, грязные и очень недовольные.