Путешествие в полночь - стр. 30
– Но он же живой!
– Я бы так не сказала, – заявила Шныряла. – Судя по его роже, которая просит кирпича. Хотя и сама давно кирпич.
– Он наверняка играл в прошлый Макабр! – заорала Санда. – И сидит здесь сто лет! Целый век! Смерть заколдовала, чтобы он сидел вечно, потому что знает: дверь открывается снаружи. А людей здесь не бывает!
– Тихо! – шикнула Шныряла. – До Алхимика хочешь до-ораться? Сдался тебе этот задохлик! О себе волнуйся, мозги воробьиные.
– Тео? – Санда умоляюще взглянула на Теодора.
Он насупился. Он игнорировал взгляд мальчика и мысленно был солидарен со Шнырялой, однако в душе что-то ныло. Вспомнился отец, беседы с Кобзарем, когда тот показывал прошлое… Доброта, которую отец считал силой. Которая довела до трагедии. Тео лишился всего из-за помощи людям. «Хватит! Заткнись!» Усилием воли Тео заглушил внутренний голос, но внутри стало мерзко, будто он совершил убийство.
Санда неверяще замотала головой.
– Вы что? Вы… – Подбородок девушки задрожал. – Вы не люди!
Она выдохнула это страшным, тихим голосом и тут же испуганно отшатнулась.
– Санда, ты уже видела человека, который оказался… не человеком. Мне кажется, – Маска понизил голос, – здесь нет людей.
Тео поежился: «Он о фантомах? Или о чем?»
Санда замотала головой, и ее глаза были полны страха. Ее пугали они, они трое – Тео, Маска и Шныряла. Сжав лук, девушка ринулась прочь, но в дверях зала остановилась, низко опустив голову.
Маска поманил Тео и Шнырялу за собой. Тео обернулся: зелено-голубые глаза смотрели вслед со смертельной тоской. Раб дрогнул, преодолевая окаменение, наклонился и дохнул на стенку. Стекло запотело, и он медленно вывел слово, потом другое. Тео прищурился, но прочел лишь: «Я зна…», «…ти», «вы…» и пошел дальше.
Мальчик посмотрел Тео вслед и обреченно закрыл глаза. Через несколько секунд слова на стекле исчезли.
Тео казалось, что их выгнали на сцену, как животных в римском амфитеатре, и ждут, когда они начнут жрать друг друга.
Санда спряталась за очередным фонтаном и не выходила. Остальные молча ели фрукты, запивая водой. Маска покопался в сумке и бросил Тео склянку с мазью. Тео набрал пальцем какого-то жира, на первый взгляд совершенно безобидного, но, коснувшись лба, зашипел. Рану словно обожгло огнем, и несколько минут он сидел, молясь, чтобы не упасть в обморок.
– Устроимся на ночлег. – Маска со вздохом растянулся на бортике.
Ему на щеку падал тусклый свет, и казалось, что даже скупое на эмоции лицо парня омрачилось безысходностью.
– Скоро ж рассвет, – буркнула Шныряла.
Тео бросил взгляд на ближнее окно: небо черней дегтя.