Путешественник - стр. 134
– Ох, несчастный Какика, ты же сам лишил девушку невинности! Прошлым вечером, в канун венчания! Ты решил, что поступишь необыкновенно остроумно, приблизив на сутки осуществление супружеских прав. Ты отправился наверх и изнасиловал невесту в ее постели, а потом еще и хвастался в этой самой комнате. Уж не знаю, удастся ли мне уговорить судей не лишать тебя жизни и не приближать ее вдовства. Принцесса Сеосерес не виновна ни в одном грехе! Это был ты! Ты сам!
Крики в зале усилились:
– Свинья!
– Мразь!
– Подонок!
Какика побледнел, и его толстые губы задрожали. И тут в первый раз за все время, по моему разумению, он повел себя как мужчина, выказав истинное раскаяние и начав призывать кару так, как он ее понимал, крича:
– Пусть горячие угли ада падут мне на голову! Я и правда любил красавицу Сеосерес и сам, собственными руками, отрезал ей нос и губы!
Глава 6
В этот момент отец дернул меня за рукав, и мы вместе с дядей осторожно проскользнули сквозь взбаламученную толпу прочь из пиршественного зала.
– Этот хлеб мне не по зубам, – сказал отец, нахмурившись. – Остикану сейчас не позавидуешь, а любой правитель в го́ре может причинить окружающим тройную боль.
Я возразил:
– Но нас, кажется, не в чем обвинить.
– Когда сердце болит, легко потерять рассудок. Думаю, нам лучше уехать на рассвете, надо подготовить лошадей. Давайте пойдем к себе и начнем паковать вещи.
К нам присоединились и оба доминиканца, которые так горячо поносили Какику, словно он нанес оскорбление им лично.
– Ха-ха, – произнес дядя Маттео без тени улыбки. – Ох уж эти братья-христиане. Их порой и не отличить от самых настоящих варваров.
– Да, нас очень беспокоит жестокость жителей Востока, – заметил брат Гильом. – Наверняка подобные дикости считаются в порядке вещей в далекой Татарии.
Отец спокойно заметил, что жестокости сплошь и рядом встречаются и на Западе.
– Тем не менее, – сказал брат Никколо, – мы боимся, что не сумеем обратить в христианскую веру тех чудовищ, среди которых вы собираетесь путешествовать. Мы желаем отказаться от нашей миссии, по
скольку передумали становиться проповедниками.
– Прямо сейчас? – Дядюшка откашлялся и приготовился к спору. – Вы хотите покинуть нас еще до того, как мы отправимся в путь? Хорошо, делайте как хотите. Хотя вообще-то мы связали себя словом, так же как и вы. И поэтому не можем вас отпустить.
Брат Гильом холодно произнес:
– Возможно, брат Нико плохо объяснил. Мы не спрашиваем вашего позволения, мессиры, мы лишь сообщаем вам о своем решении. Обращение в веру таких свирепых людей потребует бо́льших – гораздо бо́льших полномочий, чем мы имеем. В Священном Писании сказано: «Отврати свои стопы от зла. Тот, кто прикоснется к грязи, сам станет нечистым». Мы отказываемся сопровождать вас дальше.