Путь Юйлань - стр. 23
— Ты так добра к нему, — сказал господин Миншенг, с благодарностью поглядев на наложницу. — И впрямь, не каждая мать способна на такое великодушие и такую заботу.
— Что вы, господин! — Госпожа Яньлинь опустила глаза в пол и даже слегка покраснела. — Эта моя обязанность как старшей наложницы заботиться о ваших детях! Потому я так и переживаю за Цзиньлуня! В столице он будет в опасности! Я чувствую это! Сердцем чувствую!..
Сквозь распахнутое окно с улицы доносился птичий щебет, и шелест листьев на грушевых деревьях, высаженных вдоль прочных стен Лунного дворца.
— Пойми, Яньлинь, он больше не мальчишка, которого ты сызмальства оберегала, а опытный воин, — возразил господин Миншенг. В его голосе проницательная наложница уловила теплоту и гордость, с которой Миншенг непременно отзывался о Цзине, своём старшем сыне и наследнике. — Но для твоего успокоения всё же скажу: он отправился в императорский дворец не один, а вместе с воинами клана Золотого Дракона. Это преданные и верные люди, и любой из них отдаст жизнь за Цзиня! Да ты не хуже моего это знаешь!
— Да, но воинов не пустят в Нефритовый дворец! Таковы правила, мой господин! Как только Цзиньлун пройдёт сквозь ворота и окажется внутри стен дворца, он останется без защиты! — произнесла госпожа Яньлинь, и дрожь в её голосе заставила Чэнсу Миншенга улыбнуться. Она в самом деле волновалась за его сына. Такая преданность умиляла и восхищала его. — Вдруг император задумал недоброе? Он уже проявил своё неуважение к роду Чэнсу, отменив свадьбу. Но что если ему этого мало? Что, если он вознамерился извести весь род Чэнсу и подорвать ваш авторитет среди подданных Женьжоу?
— Яньлинь! — Господин Миншенг накрыл ладонь женщины своей рукой. — Если с Цзинем что-то случиться, то вся власть перейдёт в руки Чжимина, твоего сына. Тебе бы надлежало радоваться...
— Что вы такое говорите, господин! — воскликнула главная наложница и отдёрнула руку, словно от огня. Обида в её голосе резанула господину Миншенгу по сердцу отравленным клинком. — Да как вы только могли такое подумать, правитель? Они оба мои дети! Я их воспитывала, и думаете стану чинить между ними препятствия и настраивать их друг против друга, чтобы они грызлись, как собаки, за власть? Не думала, что господин такого невысокого мнения обо мне!
Чэнсу Миншенг заметил, что в уголках её красивых медовых глаз блеснула влага, и устыдился своих слов.
— Что ты, Яньлинь! — Его голос смягчился. Он снова взял наложницу за руку, и на этот раз она не стала противиться. — Я знаю, как ты любишь Цзиньлуня. Не стоит так расстраиваться!