Путь Сантьяго: психоводитель - стр. 18

. Почему – не объясняется. Предстоящее испытание сильно тревожило меня еще в Новосибирске, а теперь я шла, восклицая каждому встречному «Буен камино!», и все ждала, когда настанут трудности. Красота была столь благословенная, что все время хотелось хватать фотоаппарат и запечатлевать вот эти текучие облака, переливающиеся, как сгущенное молоко, с одной стороны горы на другую и затопляющие долину; вот эти паутины в росе, растянутые между султанами пушистых растений, сквозь которые пробивается своими лучами алый восход.

Солнце все краснее, все жарче окрашивает пастбища, леса, дорогу, пока не растопит толщину тумана и победоносно не отправится покрывать золотом горы, а ты идешь и плачешь от счастья, от первозданной красоты, будто снова возвратился в тот рай, откуда первые люди были изгнаны за любопытство. Усугубляли ассоциацию с раем тучные стада коров, коз и овец, ботала на шеях которых издавали непрерывную нежную мелодию.

Каменный домик на самом верху перевала. В Пиренеях бывают опасные шторма, и если путника застигнет непогода, в домике можно укрыться. 24.08.2014. Фото Игоря Захарова.

Я бывала не раз в наших Алтайских горах, а также в Саянах, на Тянь-Шане, и это всегда счастье. Но чтобы вот так идти, отмеряя собственными ногами, шаг за шагом, сначала метры, затем километры и, в конце концов, сотни километров Земли – это совсем другое ощущение. Ты общаешься с местом, которое тебя либо любит, либо нет, и это зависит от твоего поведения. Я имею в виду библейский принцип: не делай ближнему того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. За месяц Пути, когда я буду идти в трансе наедине с самой собой, у меня будет время и возможность передумать все эти думы, почувствовать, как все взаимосвязано: «как на небеси, так и на земли».

Трудности начались на последних километрах пути, на крутом спуске, где тропинка пролегает по лесному массиву. Если, идя вверх, ты испытываешь сложности с дыханием (по-русски говоря, задыхаешься), то вниз – с суставами. Я и присаживалась отдохнуть (только хуже, приходится потом заново врабатываться), и шла «галсом» (по диагонали), и ставила ноги боком, как лыжник… Мимо галопом, перепрыгивая с камня на камень и лавируя между корнями могучих деревьев, пробежали два молодых здоровых немца. Мы переглянулись с Игорем, я – с молчаливой жалобой, что старость не радость, он – со скепсисом, мол, цыплят по осени считают.

И ведь оказался прав: через полчаса мы обогнали одного из них, когда тот заклеивал мозоли на пятках. Ночевали мы с этими двумя немцами на соседних двухэтажных кроватях, потому что пришли одновременно, и нас поселили в одном отсеке ронсевальского альберге…