Путь пса - стр. 8
С какого-то момента жизнь стала представляться Петру цельной и коротенькой, словно замусоленный бычок, найденный на тротуаре. Умозрительно она легко умещалась на ладони – от раннего детства до дешёвого гробика, обитого малиновой тряпкой. А когда-то жизнь казалась бесконечной и таинственной… Нынче всё скукожилось – и время, и пространство, и мысли.
Начитанность и хороший вкус обостряли проблему Петра. Культурный уровень не позволял ему расслабиться около изрыгающего помои телевизора или на пикнике с куском запечённой свинины и стаканом водки в руках. Все эти народные удовольствия у него вызывали тоску. А для более изысканного жизнепровождения Петру не хватало таланта, смелости и, главное, фантазии. Короче говоря, Пётр грустил под аккомпанемент колокола, отбивающего безвозвратно и совершенно впустую уходящие секунды, минуты, года: Бом! Бом! Бом!
Но, как это часто бывает, в самый кульминационный момент депрессии произошло чудо – он вдруг случайно обнаружил стопроцентную копию самого себя: она сидела в вагоне метро напротив и тупо хлопала глазами. Видимо, незнакомец-близнец, увидевший Петра, тоже находился в растерянности. Некоторое время они играли в гляделки, то пряча, то вновь поднимая глаза.
«Стопроцентный двойник, – констатировал Пётр. – Лет под пятьдесят. Те же залысины, тот же рост выше среднего, тот же длинный нос, даже очки в такой же оправе. Кроткий взгляд облезлого похотливого пса. Да что нос! Похожих людей много! Но этот – абсолютная копия. Будто меня отсканировали и на принтере распечатали».
– Простите, – пролепетал Пётр своему живому отражению, – я читал в одном английском романе про человека, который встретил своего двойника. Похоже, эта аномалия произошла в реальности.
– Парадоксально, – ответил незнакомец, отчаянно смущаясь. – Я, признаться, шокирован.
Двойник с опаской протянул руку:
– Владимир.
– Пётр, – ответил Пётр. – Ну и что мы теперь будем делать?
– Полагаю, нам стоит по крайне мере поговорить. Не можем же мы взять и просто так разойтись в разные стороны.
Слушая свой собственный голос, доносящийся извне, Пётр удивлялся его некоторым, ранее не замечаемым нюансам. Родной тембр в реальности оказался более басовитым и гулким.
Пётр и Владимир вышли из метро и сели за столик уличного кафе. Во время беседы выяснилось, что они родились в один и тот же год, в один и тот же день, на одной и той же улице. Только Пётр провёл детство в доме три, а Владимир в доме пятьдесят три. Их родная улица была довольно длинной. Теперь же оба сдавали родительские пенаты приезжим торгашам.