Путь голема - стр. 30
– Вот теперь я чего-то не понял. Тимоха, быть в твоей шкуре мне еще не приходилось. Могу сказать что хреново. – Прыщ переводит взгляд с меня на босса. – Вы о чем? Что рассказать? Вы что-то знаете? Откуда?
– Это уже не имеет никакого значения, – отмахнулся Ильич, и с ненавистью уставился на трибуну на противоположной стороне арены. Никогда доселе он не позволял себе столь явного проявления чувств.
В ложе, утесом темного стекла, нависающей над ареной, появился крупный мужчина в черной мантии. Вокруг него шагали наглухо закутые в черный металл воины с обнаженными мечами. От человека в мантии веяло таким могуществом и силой, что у меня мороз по коже пошел от одного его скучающего взора нашу сторону. Устроившись на троне, он запахнул бархатную мантию и обвел тяжелым взглядом Колизей. Публика вмиг притихла. Даже самые ярые весельчаки, до этого момента оравшие во всю глоту и махавшие пестрыми флагами, заткнулись и, потупив взгляд, опустились на лавки.
– Старый знакомый? – иронично поинтересовался я у Ильича, но тот лишь неопределенно отмахнулся.
Арена размером с футбольное поле, по периметру в стене имеет примерно десяток дверей. Мы стоим у одной из них. Высота стены метров пять – шесть. Даже если сильно постараться забраться не получится, тем более что она из гладкого стекла цвета неба, а по верху стоит стража, готовая в один миг отправить первопролазца вниз на белоснежный песок. Даже думать не хочется о том, что вскоре он сменит цвет. Интересно, они каждый раз после представления меняют песочек как в кошачьем горшке или же невиданная технология этого места позволяет корректировать цвет. Или здесь очень много дармовой рабочей силы. За пару дней песчинка за песчинкой. Нет, это все же не Китай. На такие подвиги лишь они горазды. Если «потом» для меня все-таки наступит, обязательно спрошу босса. Больно уж он компетентен в делах местных. Откровенно попахивает пятой колонной.
Сбившись в кучку, мы стоим у стены. Одна за другой в ней открываются двери. Прикрывая глаза от яркого света, на арену с опаской выходят люди. Мужчины и женщины, старики и подростки. Есть даже чахлый старичок в инвалидной коляске с английским флажком в подлокотнике. Узкие колеса вязнут в песке, но он уперто толкает свою колесницу вперед.
Всего человек сорок.
Кто-то безучастно смотрит по сторонам пустыми от шока глазами. Кто-то захлебывается в рыданиях и ломает ногти, пытаясь открыть захлопнувшиеся двери. У ног одного из мужчин растекается лужа. Стоящая рядом женщина одаряет его презрительным взглядом и делает шаг в сторону. Словно перепуганная канарейка по клетке мечется по арене парень в пестром костюме с кожаным несессером в руке. Он что-то щебечет о маникюре-педикюре. Что его ждет клиент и в случае опоздания он обратится к Марлин, а она даже ножницы не стерилизует. Мое знание английского не позволяет полностью суть его воплей, а вошедшая ему в затылок стрела не оставляет на это время.