Путь голема - стр. 29
– Опять? – Пронзенный тысячами взглядов я невольно почувствовал себя провинциальным актеришкой, этаким Донкихотом кацапетовского клюба, попавшим на большую сцену. Вспыхнули юпитеры. Копошатся в яме музыканты, шелестя нотами батальных арий для начала и похоронных маршей к финалу. Замерли в ожидании действия зрители. Ерзают в креслах критики, готовясь в пух и прах разнести наше выступление, мол, померли аматоры бездарно, не смогли даже уйти красиво. В общем, бездарность редкостная, туда им и дорога. Аминь! Закапывайте, а то выпить пора.
– Они хотят, чтобы мы выступали? – поинтересовался Тимоха, глядя на бушующую в ожидании представления публику. – Серьезно?
– Ага, танцевать будем, – нервно хихикнул Прыщ и поежился от утренней прохлады. – Танец маленьких дохлых лебедей. Тем, кто будет громче всех аплодировать – приз – честь первыми ощипать тушки… перышки на сувениры… Как у павлинов.
– Причем здесь павлины? – уставился на него Тимоха. – Что-то я не понимаю, о чем ты говоришь. То лебеди то павлины. Аллегория?
– Тимоха, ты в зоопарке хоть раз был?
– Конечно. Три, нет четыре… нет, все-таки три раза меня мама водила. Там вату сахарную у входа продавали. Вкусная. И обезьяны такие смешные. Особенно те, которые с красными попками.
– Бабуины, – улыбнулся Ильич, хотя ситуация никак не располагала к веселью.
– Да точно, бабуины. Спасибо Ильич. Они были такие смешные. Я так смеялся, что даже уронил свою вату. И один этот, как его…
– Бабуин.
– Да точно, спасибо, протянул руку сквозь решетку, схватил ее и слопал. Я так плакал. Теперь я ненавижу бабуинов. Но причем лебеди и павлины?
– Теперь даже и не знаю что сказать. – Прыщ с деланным состраданием посмотрел на Тимоху, потом вздохнул и продолжил: – У входа в зоопарк в ларьках всегда продавали перья павлина как сувениры. Но никто из покупателей, ни разу не спросил, как птица расстается со своим украшением… Ладно, проехали
– А если серьезно? – спросил Тимоха. – Кажется, я чего-то не понимаю. Зачем здесь собралось так много людей?
– Колизей, – восхищенно сказала Лиля. После отдыха она выглядит куда лучше. – Арена смерти и славы гладиаторов.
– То есть нас, – дополнил я, с трудом перекрикивая рев возбужденных зрителей и пристально посмотрел на босса. – Я думаю, Ильич про это может много рассказать. Мне так кажется!
– Потом, догадливый ты наш, – отмахнулся он. – Премию за смекалку ты уже заработал.
– А ваше «потом» когда-нибудь наступит? – спросил я.
– Скорее нет, чем да, – философски ответил Ильич. – Арену покинуть живым непросто. Необходимо заслужить уважение и любовь публики. Получить признание или победить во всех схватках до полудня. До сих пор это никому не удавалось. Можете попробовать удивить зрителей, а то кроме банальной резни с предопределенным результатом они ничего не видели.