Пустота - стр. 63
– Ты потерял смысл жизни? – задумчиво промолвил мальчик. – Так вот, почему ты такой грустный. Ты не подумай… Мне нравятся грустные люди.
– Почему?
– Грустные люди кажутся мне настоящими, – заявил мальчик.
– Сомневаюсь, что твой Дровосецкий – грустный.
– Я да при чём тут Дровосецкий? Он-то политик, а я про обычных людей говорю.
– Ну как же… – устало вздохнул я. – Этот твой политик, наверное, тоже пока ещё человек. По крайней мере, он не царь и живёт совсем не в городе царей.
– Ну и что? – удивился Ваня. – Всё равно Дровосецкий – тот, кто владеет умами. Поэтому он уже не совсем человек… Он выше.
– А ты хочешь владеть умами людей? – спросил я.
– Да, было бы неплохо, – странно ответил мальчик.
– Тогда пошёл бы лучше читать книжки, учиться, играть с друзьями, – наставлял его я, слово священник. – Попробовал бы подружиться с какой-нибудь. Это куда полезнее, чем агитировать за какого-то кандидата, мысли которого похожи обыкновенный сборник либеральных клише и истинные мотивы которого неясны никому.
– Ты же ничего не знаешь о Дровосецком! – запротестовал мальчик. – Зачем выносишь суждения? Со мной, кстати, такая же ситуация. Ты не знаешь меня, а уже учишь, словно старший брат какой-то. Книжки… Думаешь, эти книжки хоть что-то дают? Вот ты… По тебе заметно, что ты читаешь книжки. И что они тебе принесли? Только всякие фантазии, мечты, которые ничего не значат. Книжки – это просто мысли больных людей, записанные от скуки, ну или затем, чтобы просто заглушить свою тоску. Зачем это читать? Нет, я, конечно, почитываю от любопытства, но признаю, что практической ценности в чтении нет никакой. С учёбой такая же ситуация. Я учусь, но без особого энтузиазма. Всё равно в жизни победит более хитрый, более предприимчивый, а не более умный. Ты ещё сказал про девочек… Они любят красивых, предприимчивых, сильных… Со мной любой девочке будет стыдно. Я ведь рыжий, гадкий. Меня собственная сестра стыдится. Так зачем же причинять девочкам неудобства? Лучше я буду сам по себе. Мне и одному хорошо. Без девочек. Без друзей, которые, на самом деле, мало у кого есть. У меня вот нет. Просто нет людей, которым я хоть сколько-нибудь важен. Я как бы общаюсь с некоторыми, но это так, от скуки. Вроде бы мне никто не нужен, и я никому… Понимаешь?
– Понимаю, – сказал я и подумал, насколько же Ваня похож на меня… Или я на него. Такой же ребёнок, как он. Единственное различие между нами только в том, что мы с ним по-разному сходим с ума.
На этом разговор закончился. Он увидел, что я дрожал от холода (что весьма понятно, ведь одежды на мне было совсем мало) и поторопился закончить разговор.