Пустота - стр. 62

– Врёшь ты всё, – ответил мне Ваня. – Были и хорошие правители.

– Хорошие они только по сравнению с уродами, – усмехнулся я. – А если посмотреть лучше, то обнаружишь, что «хороший правитель» – тот ещё злодей. Просто зло, малой, очень часто выглядит как абсолютное, божественное добро. Поэтому, собственно, люди на него и ведутся.

– Нет, Дровосецкий – не злодей! – крикнул мальчик. – Он хороший человек, живёт в обычной квартире в центре города, его дети ходят в обычную школу! Он закончил наш университет, а не какой-нибудь московский! Поэтому он – наш, а не назначенец из Москдора. Я сам с ним общался и точно могу сказать, что это честный человек.

– Он может казаться кем угодно, – сказал я. – Это же политик. Среди политиков нет ни одного честного человека. Все они пытаются трахнуть нас, обычных людей, в жопу, ну и некоторые, особенно жестокие, ещё и в рот. Разница между всеми политиканами только в том, что они выбирают для этого разные позы и стили. Некоторые насильно держат твою голову, заставляя заглатывать глубже, и их называют тиранами, а некоторые поправляют твои волосы, чтобы они не мешали тебе сосать, это либералы. Но суть-то одна.

– Фу! – крикнул мальчик. – Какой ты пошляк! При чём тут это вообще?

– Всё это выглядит как-то так. Возможно, сравнение грязное, но политика – это тот ещё свинарник или бассейн с дерьмом. Если ты туда входишь, то сразу по шею погружаешься в говно. У тебя сразу есть выбор – либо тонуть и в конечном итоге умереть, либо плыть, бороться с другими. Так или иначе, находясь в бассейне с говном, ты сам в скором времени сольёшься с ним… Вы будете пахнуть одинаково, вы станете одним целым. Это безвыходная ситуация.

– Ты всё усложняешь, – сказал мне мальчик. – Есть хорошие губернаторы, при которых область развивается, её экономические показатели растут… Ну, люди большую зарплату получают, город развивается, идёт куда-то, а не существует где-то на периферии, в пустоте. Короче, есть примеры хороших людей во власти. Ну или более ли менее хороших. В конце концов, у всех есть свои недостатки. У кого-то их больше, у кого-то меньше. Вот у Дровосецкого их меньше, чем у всех его конкурентов вместе взятых. Поэтому я – за него.

– Ну я рад за тебя, – пожал я плечами. – От меня-то ты чего хочешь?

– Чтобы ты поверил в Дровосецкого! – крикнул Ваня. – Ты вроде умный человек, но слишком злой. Вроде за правду, но она у тебя какая-то исковерканная, чёрная. Не понимаю, как так.

– Правда всегда чёрная, парень, – сказал я.

– Будь она такой, я бы её не принял.

– А тебе и не надо её принимать, – проговорил я. – Извини, что занимаюсь наставлениями, но это так… Правда делает жизнь скучнее, мразотнее. Она отнимает желание пробовать что-то новое, не позволяет любить людей, радоваться обычным, приятным вещам. Она окутывает тебя и вырывает сердце… Грабит тебя, ворует способность сопереживать. Она делает это потому, что правда в сочетании с состраданием – это большая боль… Это – смерть. Поэтому в правде нет никакой силы… Да, всё не так, как у Балабанова в «Брате». В правде есть только боль. Бесконечная боль от того, что ничего никогда не изменится, что весь мир – только пустота.