Пусть услышат небеса - стр. 35
Он вначале не понял, что за белоснежное одеяние на Айше, но когда обнял и поцеловал, прижимая к себе трепещущие полуобнажённые плечи девушки, то разобрался, что вместо платья она обёрнута бабушкиной шалью.
– Ты специально так оделась, чтобы своим нарядом искусить меня, как ветхозаветная Ева соблазнила запретным яблоком Адама?
– О, нет, я далека от такого коварства. Просто своё единственное платье я постирала и повесила на балконе, а то, что мне дала Эдже, чтобы переодеться, так безобразно и так изношено, такое облинялое и бесформенное, что надеть его я не решилась, чтобы не показаться тебе в нём уродиной. Ведь ты не осудишь меня за то, что я захотела быть для тебя красивой и чистой, как эта белая шаль? Да и бабушка, думаю, не стала бы возражать, если бы не спала, поняла бы, что я для тебя в её шаль нарядилась. Или ты считаешь, что мне лучше уйти?
– Нет-нет, останься! – с жаром воскликнул Курбан, горячо целуя её губы, лицо, шею, плечи. – Прошу тебя! Давай зайдём в мою комнату, чтобы никто нас не услышал. Я так мечтал все эти дни и ночи иметь возможность прикоснуться к тебе! Ведь я так люблю тебя, неужели ты не видишь, не чувствуешь?
Айша не могла не верить его словам, ведь ей так этого хотелось! Она не могла поверить, что он не замечает её физических недостатков, что он любит её такую, как есть. А вдруг судьба сжалилась над ней и за все её несчастья, за искалеченные болезнью ноги послала в подарок этого красивого молодого человека? И даже если его слова о любви – обман, она верит им всем сердцем, потому что хочет верить. Их ей никто и никогда не говорил, никто и никогда не целовал её губы с нежной влюблённостью и упоительной пылкой страстью.
– Хорошо, пойдём.
Айша вложила свою руку в ладонь Курбана, и, придерживая сползающую шаль, пошла за ним в его спальню, не раз изученную ею сверху через отверстие в потолке. И всё равно, пространство показалось несколько необычным, освещалось только маленьким ночником в виде парусника из хрусталя на стене, который Айша ещё ни разу не видела. Однако его свет был слишком слабым, отчего рассмотреть лицо Курбана почти не удавалось, а ей настолько этого хотелось, что, когда они остановились посреди комнаты, она стала кончиками пальцев гладить его лоб, глаза, щёки... И, будто убедившись в том, что это именно он, тихо, ласково и нежно стала целовать его, удивляясь своей смелости и отчаянной решительности довериться своей любви и пьянящим мужским словам, обещающим ей счастье.
Айша не ощущала стыда от того, что, шепча её имя, Курбан целует её слегка озябшие оголённые плечи, от того, как жар его мягких, но сильных губ проникает в неё, согревая и вызывая приятную внутреннюю дрожь.