Пусть льет - стр. 41
– Принесу свет, – сказала мадам Папаконстанте, спеша прочь.
Юнис зажгла спичку, смыла, еще немного постонала и выглянула в коридор. Тот был пуст. Она быстро вышла и заглянула в соседнюю комнату, где тоже было темно. Зажгла еще одну спичку, увидела тахту у стены. Она легла и стала ждать. Минуту или две спустя в коридоре раздались голоса. Вот кто-то открыл дверь. Она лежала неподвижно, дыша медленно, глубоко. Ей в лицо посветили фонариком. Ее потрогали руками, потянули. Она не шевельнулась.
– No hay remedio,[42] – сказала одна из девушек.
Еще несколько вялых попыток ее растолкать, а потом компания отступила и закрыла дверь.
Взбираясь за Тами по улицам, что были наполовину лестницами, Даер ощущал, что его рвение касаемо их замысла быстро уменьшается. Влажный ветер спархивал на них сверху кругами, пах морем. Временами он забрызгивал их дождем, но в основном просто дул. Когда они свернули в улочку, шедшую ровно, Даер думал о своем номере в «Отеле де ла Плая» почти с томлением.
– Тут, – сказал Тами.
Они вошли в бар. Первой Даер увидел Хадижу, она стояла в задних дверях. На ней было простое фланелевое платье, которое Юнис купила ей на бульваре Пастёр, и оно ей шло. Еще она выучилась не так густо краситься и даже собирать волосы в узел на затылке, а не позволять им взъерошенно торчать в безнадежной подделке под американских кинозвезд. Она пристально смотрела на Даера, у которого вдоль позвоночника пробежала легкая дрожь.
– Ей-богу, вы поглядите-ка! – пробормотал он Тами.
– Вам нравится?
– Я б не отказался, ну да.
Один испанец поставил на стойку переносное радио; две девушки склонились над ним, слушая слабую гитарную музыку из-за плотной завесы помех. За столиком в углу трое мужчин вели серьезную пьяную дискуссию. Мадам Папаконстанте сидела у одного конца стойки, безразлично курила.
– Muy buenas,[43] – сказала она им, широко улыбнувшись, приняв их в сонливости своей за испанцев.
Тами тихо ответил, не глядя на нее. Даер подошел к бару и заказал выпивку, не спуская глаз с Хадижи, которая, заметив его внимание, перевела взгляд дальше него, на улицу. Услышав, что говорят по-английски, мадам Папаконстанте поднялась и подошла к ним двоим, покачиваясь чуть больше обычного.
– Привет, мальчики, – сказала она, взбивая одной рукой волосы, а другой оправляя кофту на животе. Помимо цифр и нескольких оскорбительных эпитетов эти слова составляли весь ее английский запас.
– Привет, – ответил Даер без восторга. Затем подошел к двери и, подняв стакан, сказал Хадиже: – Выпить не хочешь?
Но за свое короткое знакомство с Юнис Гуд Хадижа обучилась нескольким вещам, и, вероятно, самой важной из них: чем труднее всё, тем больше денег это сулит, когда придет время расплачиваться. Будь она дочерью английского консула и обратись к ней испанский рыбак посреди Пляс де Франс, она не могла бы смотреть холоднее. Она прошла по залу и остановилась у двери на улицу.