Пуская мыльные пузыри - стр. 7
Жил Лев Георгиевич в сорока шести минутах ходьбы от школы; он снимал комнату у глуховатой старушки. Ипполита Ивановна, названная отцом-механиком в честь царицы амазонок, обожала своего единственного жильца. После смерти мужа Ипполита Ивановна осталась одна в чужом сером городе, где она никого не знала (а если и знала кого-то, то эти «кто-то» ей были неприятны).
Однажды в дверь постучал молодой (но выглядящий немолодо), угрюмый человек. За спиной у него была сумка, в левой руке – портфель, а в правой – сорванное объявление.
– Вы все еще сдаете комнату? – спросил он, даже не поздоровавшись.
– Да, – кивнула Ипполита Ивановна, прижимая руки к груди. Она уже не надеялась, не ждала гостей, вышла в халате, непричесанная.
Молодой человек ей сначала не понравился, было в нем что-то отталкивающее. Металлический голос, отсутствие мимики и хороших манер. Ипполита Ивановна хотела громко хлопнуть дверью прямо перед его длиннющим носом, но передумала. Вдове нужны были деньги (она вышла замуж в семнадцать лет, так что не имела ни образования, ни представления, что такое работа).
– Цена та же, что в объявлении?
– Да.
– Я сниму комнату на неопределенный срок. Готов заплатить за месяц вперед. И доплачу столько, сколько потребуется, если будете готовить мне завтрак.
Ипполита Ивановна вспыхнула. Она не умела готовить, но умолчала об этом. Справится как-нибудь, проглотит, переварит! Из трех комнат нахал выбрал самую маленькую, с единственным преимуществом – застекленным балконом. Павлуша (муж Ипполиты Ивановны) любил курить на этом балконе, а она не переносила запах табачного дыма.
– Вы курите? – спросила неприязненно Ипполита Ивановна.
– Да, курить буду на балконе, – констатировал нахал, поставил дорожную сумку на чистое покрывало, достал несколько вещей, кошелек, расплатился, как и обещал, за месяц.
Поначалу вдова недолюбливала Льва Георгиевича (он представился спустя шесть дней, невзначай, когда забирал завтрак с кухни). Однажды Ипполита Ивановна хотела плюнуть ему в чай, но сдержалась. Человек он был неприятный, но жилец – мечта. Тихий, спокойный, способный починить любую вещь в доме, стоит только попросить. Да, грубоват. Да, курит. Да, порой ведет себя, как бесчувственная машина. Но за шесть лет совместной жизни Ипполита Ивановна полюбила жильца, как родного племянника.
– Лева Жорикович! – приветствовала его Ипполита Ивановна. – Ты сегодня рано, дорогой.
– Сокращенные уроки, – ответил Лев Георгиевич задумчиво, повышая до нужной громкости голос, снял мокрое пальто, разулся.
Ипполита Ивановна сразу заметила: что-то стряслось.