Пуля для карателя - стр. 8
– Все, панове, вы на месте… – зашептал, коверкая русские слова, Кыштовский. – Это старая пристань, ее разбомбили… Немцы в стороне – на Шаволинской, а еще усиленные посты у мостов, но мы от мостов далеко… Здесь могут ходить отдельные патрули, а еще на воде катера – они иногда курсируют в городской черте… Подберете лодку там, внизу… – кивнул он. – Я их приметил еще вчера, есть целые посудины, и весла можно найти… Поймает патруль на воде – говорите, что вы с Засолья, оттуда плывете, вас течением снесло…
– Спасибо, товарищ, – поблагодарил Ломакин. – Ты молодец, дальше мы сами…
– Будьте осторожны, когда станете спускаться, – предупредил Кыштовский. – Тут парапет был, набережная в бетоне… Ваши бомбы бросали, когда немецкие катера стояли, – там все вот так… – широко развел он руками. Затем, пригибаясь, засеменил прочь – он сделал свое дело и мог удалиться.
Офицеры всматривались в темноту. Пройти по подземелью было просто. А вот дальше – уже сложнее.
– Ну что, в дорогу, капитан? – выдохнул Ломакин. – Двум смертям-то точно не бывать…
– Эй, народ!.. – Каляжный выразительно махнул рукой. – Спускаемся к реке. И не шуметь мне тут…
Люди выбирались из укрытий, перебегали. Остались во тьме посеченные осколками деревья. Старая набережная представляла собой унылое зрелище. Ранее закатанная в бетон, а ныне вздыбленная, перепаханная авиационными бомбами, она стала бы идеальной преградой для танков. Под наслоениями бетона плескалась вода. Заброшенная лодочная станция находилась справа – подойти к ней было проблематично. Спускались по одному, выверяя каждый шаг, проверяя на ощупь опорные поверхности. Каляжный вдруг охнул, замахал руками, пытаясь удержаться, когда из-под ног стал уплывать огрызок бетона. Ломакин метнулся к нему, схватил за шиворот и выругался:
– Мать твою, капитан, ты на чем там стоишь?!
– На марксистской платформе… – пошутил, отдуваясь, Каляжный. – На чем же еще? Говорили же мужики, молитва лишней не будет… Вынимайте меня отсюда, пока все кости не переломал…
Под сдавленные смешки офицера вытащили на ровное место. Люди перебегали дальше вдоль перепаханной снарядами набережной. Чуть правее обозначился вполне приемлемый спуск к воде. Просматривался уцелевший причал, несколько маломерных посудин, в том числе перевернутых. Из воды выступал остроконечный бак затонувшего военного катера – глубина не позволяла ему целиком уйти на дно. Офицеры снова спускались первыми.
– Стоять! Кто такие? – гортанно выкрикнули по-немецки.
Неприятностей не ждали – по крайней мере, сейчас. От перевернутого баркаса – он валялся на причале, словно кит, выбросившийся на берег, – отделились двое. В мутном зареве блеснули нашивки на петлицах – пехотная часть вермахта. Обычный патруль – и, что характерно, только двое. Они скинули с плеч автоматы, но окрик Каляжного на немецком остановил их: