Публичное сокровище. Повесть. Только для женщин - стр. 27

. Зря Лиза так осуждала свою сестру за рождение второго ребенка. Детей все еще стоило рожать. Впрочем, Лиза крейзи, теперь ещё и на религиозной почве.

Глядя на гигантскую Эйфелеву башню, на которой в сгустившихся сумерках как-то особенно ярко пылала цифра «2000», я испытывала почему-то не восторг, как тогда, ярким солнечным летним днем впервые увидев творение Жана Эйфеля, а странное отвращение. К башне. К Парижу. К жизни вообще. Вот она, сбывшаяся мечта: одна в Париже. И что?

Ветер крутил обрывки бумаги по асфальту, на котором припозднившиеся негры разложили товар. Становилось прохладно. Я пошла обратно к гостинице, попутно читая на вывесках угловых домов названия улиц. То и дело повторялось «General». Улицы были названы в честь каких-то генералов. Чем отличились эти вояки, я не знала. Единственный генерал, чье имя мне что-то говорило, был Шарль де Голль. Странно. Париж всегда казался мне городом трех мушкетеров, фиалок монмартра, миледи и кардиналов ришелье, но не генералов. Впрочем, даже генералы не поколебали моей готовности любить его. Ведь любовь сидит не в том, кого любят.

У себя в номере я сделала приятное открытие – мини-бар, в нём множество маленьких бутылочек сока, вина и даже маленькая бутылочка шампанского, которую я и открыла, в надежде перебить непонятное отвращение, охватившее меня. Налив себе бокал, я набрала номер мамы.

– Мама! Я в Париже! Долетела отлично! В номере даже бесплатный мини – бар есть.

– Вот и хорошо, – сказала она. – Извини, я сейчас смотрю «Санта-Барбару». Спокойной тебе ночи.

И повесила трубку. Интересно, если бы меня пригрохнуло взрывом на «Пушкинской», она заметила бы? Но в одном я не сомневалась – если бы убили Круза или Иден, это была бы трагедия.

И тут я, вопреки твёрдому решению не звонить Стасу, на автопилоте набрала его номер. Есть ум? Но чего стоит ум, если отсутствуют тормоза…

– Да, – ответил безмятежный голос, каким могла бы разговаривать каменная глыба.

– Это я, – счастливым голоском пролепетала я. – Я в Париже.

– Ну, и как? – спросил он, почему-то ничуть не удивившись.

– Что – как?

– Как твои поклонники?

– Какие поклонники?! Вокруг одни генералы, – ответила я с несвойственной мне игривостью, граничащей с идиотизмом.

– Выйди на Пикадилли, – посоветовал он.

Пикадилли… призадумалась я. Разве это в Париже?

– Непременно, – пообещала я на всякий случай.

Только повесив трубку, мне удалось выскочить из Бермудского треугольника, парализующего мои временами вполне дееспособные мозги. В них наступила ясность. Я поняла, что он перепутал пляс Пигаль и Пикадилли.