Публичное одиночество - стр. 33

Я всегда считал, что любой мужчина, который хочет продолжать жить в нашей стране, должен пройти армию.

Речь идет не о том, что его должны там воспитывать – просто дело в том, что армия всегда была для России не только средством нападения и защиты, но и образом жизни. И недаром малолетние великие князья ходили в мундирчиках тех или иных полков.

Для меня возможность прикоснуться к этому – во многом вещь символическая, метафизическая. Так что я не жалею ни об одном дне из тех, что я там провел. И очень рад, что Степан провел там три года в морских погранцах. (II, 49)

(2011)

Интервьюер:Вы один из немногих представителей российской элиты, кто служил в армии, да еще на Тихоокеанском флоте.

Да, почти два года на Камчатке и Курилах.

До недавнего времени Вы возглавляли Общественный совет при Министерстве обороны. То есть жизнь армии, как советской, так и российской, Вам достаточно хорошо известна. Чем отличаются современные солдат, офицер и генерал от своих советских предшественников?

Даже несмотря на идеологию советского времени, были сильны традиции. Была жива преемственность между российским флотом, который всегда был элитой русского воинства, и флотом шестидесятых годов прошлого века, в котором я служил. Существовала гордость, ощущение причастности. У людей, пришедших на флот, было время, чтобы его полюбить. В «учебке» призывники постигали морской кодекс, становились людьми, подготовленными к слаженным и успешным действиям в условиях морской стихии. Это совершенно другая категория людей.

Во всяком случае, совсем недавно у флота не было средств для проведения плановой полномасштабной боевой подготовки в море. Сегодняшние матросы не успевают всего этого вкусить за отпущенный срок службы. И если вдруг им придется выйти в море для защиты наших берегов, это может стать большой неожиданностью и странностью для многих из них.

Это Вы о матросах?

Да. К моему большому сожалению – это результат всеразъедающей демилитаризации. Ее мы наблюдаем начиная с суворовских и нахимовских училищ, где, как мне говорили, со стен снимают планшеты с русскими победами. То есть хотят привести училища к некой институции, которая готовит юных граждан по широкому профилю. Они могут стать офицерами, а могут – менеджерами или банкирами.

На мой взгляд, эта необязательность приводит к ужасающим последствиям. Если юноша либо отдан родителями, либо сам пришел отдать жизнь служению Отечеству и не ощущает обязательности стать офицером, – это практический подрыв офицерского корпуса.

Сегодня это очень большая проблема.